Я потратил на твои розыски неприличное количество лет, такое не принято говорить в слух, но я пожалуй озвучу это самым непринужденным тоном, торжественным шумом прохлады горных рек. Нашептываю на ухо бледно-белой луне,на иных языках, вгоняю в краску ее вином, укрывая плечи плащом вины. Ночь. Я утратил твою руку, сжатую мертвой хваткой, моей рукой, оставшись одиноким волчонком, щенком, слепым, среди тучь, гроз, невзгод и беспросветной темноты, коротая ветрами колкими в спину, гонит прочь из взора изумрудов твоих глаз. Впопыхах черкну на билете неразборчивым почерком парочку фраз о том что у реки есть цель — попасть океан, быть глубокой и сильной, стать целой, объединить в едино потоки начерченные на карте вен, а ты? Ты опять ничего не поняла!
Твой второй с конца, пятнадцатый, мчится на всех парах и мне пора убираться с перрона. Жаль. Нравится мне здесь стоять, думается, что как в русских мелодрамах, один из влюбленных, спрыгнет, плюнет на гордость, дела, сроки, даты и внезапно, снегом на голову, ошарашит и заключит в объятья. Бросая окурок в урну, я встряхнул пыль из жакета, еще раз проклял вокзал, стремясь сбежать из третий по счету, бросил тело в поток людей на переходе.
Добрался до двери квартиры, чертов замок, чертов ключ, чертов день, чертов мир, изведясь на пороге до горячки. На пути обратно, в голову лезли дурные мысли, что я схожу с ума, что становлюсь невротиком, убеждал, что с тобой или без тебя все ровно, и мне всего лишь нужна крепкая и устойчивая почва, чтоб больше не в коем случае не спутать наши адреса. Так прошел мой первый день без.
Пришло новое, еще не запачканное ссорами или поцелуями, утро. У меня настойчивое чувство, что вчера возле твоей двери я провалился в пустоту и умер, зажимая в зубах кулак, чтоб не завопить от не человеческой боли.
№2
Мозг в черепной коробке сварился, как каша в котелке . Температура. Я сидел на веранде облюбованного мной кафе с загаром индейца, с сигаретой и волей в руке . Собака климат. «Мои рефлексы позволяют выжить, не помню когда ел, ноги тем временем носят по нескончаемым друзьям и квартирам.». Констатирую факты и блокнот бесконечно наполняется свежайшими сведениями о моем состояние, горячими новостями, которые я отправлю тебе по почте. Традиционно впопыхах неразборчиво, той же ручкой, пишу редко и в стол, а ты? Ты так же ничего не поймешь!
Ты стала словно миражом в пустыне, или дьяволом в аду, сейчас засуха и если предоставят выбор, то я выберу глоток виски. Принимая потребность начать новый круг. Ты же неумолимая ходишь сзади по пятам, по пятнам пролитой первой вся из себя соль. Ищу выход, тотчас отчаянье чует слабину, и бьет под дых, и сшибает с ног, и дарит серебряное кольцо, чтоб пройти сквозь него, как шелк.
Как же такой душною, непригодною для жизни порою не разбиться на трассе Черновцы-Одесса? Вместо того вместе проснутся под мокрыми песками. Ты мне больше не друг, ник чему знать как мои дела, во рту бетон проглотить, выдохнуть, вдохнуть - пустое. Мы пробовали вкось и поперек, под нашими ресницами кратеры, бывшие одной породы — пороха, да так что вышибало стекла, молодые, гордые бездельники, прилежные убийцы.
Официантка сменила пепельницу, всполошив мысли, и сообщила мне величайшую из истин: они закрываются время расплатится.
№3
Кораблик в бутылке носом развернут ко дну. Век глядеть в глаза смерти, без открытого океана, в стенах, верный способ не утонуть. Прежде чем рассуждать о погоде, налей мне ром, я сегодня свободный пират и собираюсь продать душу дьяволу за флягу отменного спиртного.
Помимо помешательства во мне умещается множество занятных качеств. Я могу говорить прямым текстом не запинаясь, вращаться вокруг одной оси, сосчитать трещинки на асфальте, играть в прятки и в салки. Я универсальный, не выбрасывай меня как пробитый мяч на помойку, я возьму в руки меч и стану защищаться, ранить так больно, что тебе боюсь больше не подкрасться близко. Ты ловко, на расстояние, умеешь править кардиограммой моего сердца, видя сквозь линзы и бронежилеты изъяны, по праву пользуясь привилегиями, стираешь начисто меня как личность. Легендарные командиры гвардии от страха прячутся в тылу, боясь расстрела, сгорая от срама, справляют поклоны, бросают оружие в сухую траву. Мнимым миром увенчиваются нынче войны.
Нет в этом предательском мире сочетание звуков красивее, чем имя твое.
А ты? Ты так же ничего не поняла!