Все эти лоскуты по ветру:
зигзаги, скалы,
мох, бархат, цвета километры,
как я устала,
от серпантина - мусор слова
в скале и в куще,
как с карнавала до обвала
сквозь тучи спущен,
как из обвала в домик, дворик:
белье, веревка,
их тараторки, перепалки
в морозной корке,
Но вдруг задарит перепелкой,
как небо - раной,
как во дворе белье набрякло,
как я устала,
как облако гудит и рухнет
все в искрах хрома,
и тут откроются все судьбы
долин, их проба.
Под ними прячутся пещеры,
их василиски,
из глаз бежит вода живая
в тиски, в записки -
скалу стирая лоскутами,
в лохани – север,
что Серафим, разрезав платье
на пыль измерил.
В цветную пыль вонзит свой меч он,
в мои обьятья.
Он так рисует. Зря он верил,
что в камне – счастье.