Пухнет ночь, как розовый бутон,
зреет жадно — хоть губами мучай.
Что на этом свете, что на том,
у меня есть не судьба, но участь:
восхищаться и не понимать,
тоже зреть, как ночь, бутоном теплым
и на растерзание губам
отдаваться. Ночь целует стекла
лепестками с жилками из звезд.
Я созрела — ты сжигай и смейся.
как нелепа жизнь послушных роз-
воскресать от Слова Парацельса,
чтобы вновь, в предвосхищеньи бойни,
пепла, ада вопрошать все тверже,
почему ты делаешь мне больно
и за что люблю тебя я все же.