Словно мыши, вечерние сны
разбежались, и больше не спится.
Ночь шаманит на бубне луны
под предательский визг половицы.
И опять тишина. Тишина...
Только где-то, стремясь на свободу,
в такт раздольным амурским волнам
тихо плещутся невские воды.
Только сосны тоскливо скрипят
в корабельной реликтовой роще,
да на склоне горы Арарат
ветер старые снасти полощет.
И усталое небо глядит
на притихший расхристанный город.
Волны бьются о серый гранит.
То, что сбудется, сбудется скоро.
***
Утро узкой прохладной ладонью
провело по горячему лбу.
На мосту укрощённые кони
на спешащую смотрят толпу.
Деловито и неутомимо,
позабыв про минувшую ночь,
род двуногий торопится мимо,
новый день на минуты толочь.
Мама за руку тянет сынишку
лет, наверно, не больше пяти.
Тот застыл под копытом нависшим,
и упёрся, не хочет идти.
В небе, видно, к хорошей погоде
тает тучи ночной решето.
Солнце медленно, верно восходит.
Что-то сбудется. Только вот что?