Исхода лета шелестящий рай.
Предувядание. И произносишь вслух:
как хорошо, что кончилось! Прощай...
Прощай, не обижайся. Мне не жаль
атлас кленовый, тополиный пух,
на четверть истощенный календарь,
открытых окон еженощный гам,
врывающихся в комнату мою
пространств опасных улиц – по дворам
свистки и крики, шарканье подошв,
и зной, держащий тело на клею.
Нет, лето, за тебя не дам и грош.
Теперь скорей, любимый мой сезон –
пора осенняя! Ноздрями чую я,
как рыба жабрами, живительный озон,
ветрами влажными рассеченную ширь,
плач высохшей листвы, как чешуя
слетающая, свой вчерашний жир
и пыль теряющая в зазеркальях луж,
знакомый барабанящий мотив
в жесть подоконника – из врат небесных душ
на эту жизнь чумазую, на бред
стодневной лихорадки. Все простив,
умоет осень грешный белый свет.