* * *
Стамбул!..
Весь пронизанный светом,
как будто божественный сад,
ракеты твоих минаретов
поднять тебя в небо хотят.
Царьград двух великих религий,
сквозь жизни мирской суету
ты верно несёшь, как вериги,
смирение их и вражду.
И здесь, в Топкапы, страстной тенью,
сводя всех туристок с ума,
вновь по византийским каменьям
блуждает султан Сулейман.
И с утренним пеньем азана,
славянской блистая красой,
навстречу ему Роксалана
выходит из тьмы золотой.
Византий и Константинополь,
и вечный, как мир, Истанбул…
Летишь белой чайкой в Европу
сквозь торг азиатский и гул.
И над изумрудным Босфором,
где чудятся вещие сны,
племён и религий раздоры
как будто уже не страшны.
По улочкам бродит мессия,
не признанный шумной толпой,
и царственно Айя-София
взирает на Рог Золотой.