Водка не лечит ни боль, ни обиды, ни раны.
Вывернуть может не душу, а только нутро.
Глупый мальчишка в угаре фальшивой нирваны
путает входы и выход, сортиры и трон.
Шумом веселья задушенный внутренний голос
матерной рвотой ложится на мокрый асфальт.
Это не жажда — простой человеческий голод
требует чтобы любовь заменил карнавал.
Мальчик теряется, рвется на мокрые крыши,
мечется в танце, готовит последний патрон.
Только ведь водку увы ничего не колышет.
Водка измучает утром не душу, нутро.