Человек подобно Божьей твари,
Наблюдает как спивается он,
Давно который, отдался гитаре,
Все достойное вышвырнув вон.
Его гордость друзей проклинает,
Зависть внутри лишает покоя,
Верит, что голос его оправдает,
И не ведает сути своего геморроя.
Устроил он бал во славу гордыне,
В дешевом, как грош, заведеньи,
Друга ударил, что с ним и поныне,
В своем утонув, к себе уваженьи.
Собрались все кто восхищались,
Его творений исполнением ярким,
Многие они довольны остались,
Хотя и он показался им жалким.
Человек был там странный и пил,
Из трубки вино в своем рюкзаке,
Даже ему когда в бокал я налил,
Он сильнее зажал себя в кулаке.
Еще за столом писатель напился,
Всем объявил о себе гениальном,
Самокрутку мне дал, я угостился,
И увидел себя в эхо зеркальном.
Он поет наслаждаясь вниманьем,
А все вкушают гениальность его,
Единственным его оправданьем,
Является гений, что важнее всего.
Яркий гений пропадает за лесть,
Упавши туда, где уж нет никого,
Куда-то девалась мнимая честь,
И в душе не осталось уже ничего.