Подарила ей мир — мир вышила, рукодельница, на холсте.
Есть вокруг меня в мире женщины, есть прекрасные, да не те.
Задержаться на гордом профиле, по ключице отправить взгляд...
«Ну что, милая, будешь кофе?»
Знаешь, мудрые говорят,
Что все выльется, перемолется ароматным зерном в труху.
Это те, кто за Богом, молятся: я же просто как на духу
Раскрываю себя под пристальным, разрезаю себя крестом
И любовь моя льет неистовым полувыстраданным дождем.
И спасибо тебе, мой ангел, и спасибо тебе, мечта,
Что ты держишься в этом танго на дистанции блокпоста,
Что ты верно блюдешь все правила в нашей глупой больной игре,
Что меня под себя не правила и что не причиняла вред.
Что глаза закрывала — мудрая, что не слушала моих слов,
Что, со мной просыпаясь утром, не сулила свою любовь,
Что ребенком мне быть позволила и что сильной дала мне быть...
Ты — та женщина, за которую я могла бы вполне убить.
Ты — та женщина, кто не даст мне в этой жизни пойти на смерть.
Потому что цвет смерти — красный. Не тебе на него смотреть.
Не твоим полудетским именем прикрываться, держась за нож.
Я же душу готова выменять, только ты ведь не душу ждешь.
Каждый миг с тобой — на Голгофе и в раю. Что могу я дать?
«Здравствуй, милая. Будешь кофе?
И позволь мне тебя обнять».