К.Д.
Из мельтешенья улиц окружающих,
из блеска фар, и лязга, и мороза
приблизилось ко мне лицо дрожащее
из звяканья холодного хаоса.
Возникло и придвинулось из тьмы,
и, скорбное, склонилось безголосо…
Два хрупких глаза, пряди седины –
из звяканья холодного хаоса…
И я не знал: любовь то или жалость
меня свербила, ввинчиваясь тонко.
Её душа к моей душе прижалась,
как в январе в подъезде собачонка...
А дальше что? Шесть лет неразберихи.
И если всё собрать – неделя счастья.
Потом она забыла эти миги,
ушла в хаос, чтоб больше не встречаться...
И я не знаю, как теперь отделаться
от памяти, в которой тот мороз,
в которой та немолодая девочка –
два хрупких глаза, брошенных в хаос.