в суете бессмысленно солнечных, светлых лет,
от которых тошно, и привкус слюды во рту,
оглянись в себя, не слушай немое «нет»,
провались в себя, во внутреннюю пустоту,
замирай от ужаса - нет ничего страшней,-
цепеней, дрожи, зубами скрипи, воюй,
ты же мастер, детка, по ловле чужих теней,
так поймай свою, поймай, наконец, свою...
пустота в тебе – пустынна, гулка, темна,
в животе растет холодный и липкий страх,
ты идешь наощупь, ты будто ступаешь на
шаткий мост над бездной, долго бредешь впотьмах,
впрочем, это лучше – если вдруг вспыхнет свет,
ты увидишь ясно, блаженную тьму убив,
как сама годами сводишь себя на нет
ради главных истин или большой любви,
так себя истопчешь, вывернешь, изогнешь,
так себя забудешь в погоне за чем-то сверх-,
что потом внутри - тебя ни на медный грош,
шелуха, лузга, и чей-нибудь гулкий смех,
что потом внутри – лишь рытвины, ямы, рвы,
катакомбы, в которых пали твои мечты,
это страшная правда, детка, они мертвы,
и еще страшнее, - ты их убила, ты,
бесконечен тупых ударов неспешный ряд,
если раньше - по голове,то теперь - под дых,
познакомься же с последней из страшных правд,
иногда ты здесь хоронишь еще живых...
этот свет в тоннеле, яркий холодный свет,
и она, - живая, похожая на звезду,
верь глазам своим - не слушай немое «нет»,
прокричи ей «да», неважно, что вы в аду,
и куда б ни шла, - ты просто за ней иди,
не суди ее, не ной, не гони, не правь, -
будет долгим путь, не будет совсем пути, -
чтоб однажды просто проснуться в другую явь,
где тропинка в сад, и шелест листвы в окне,
и в саду так ясно, скоро спадет жара,
где почти все так же, но - дышится, наконец,
потому что ты жива
ты теперь жива