Хотели жить. Желательно, как все,
в виду имея тех, кто жил достойно.
И брызгали слюной на стены стойла.
Но аккуратно. Так, чтобы не сесть.
За пряником не докумекав кнут,
пошли туда, куда не знали сами.
Впрягались и в телеги мы, и в сани,
но рос в цене заветный соли пуд.
Не зная точно, кто герой, кто вор,
судили споро, но прощали скоро.
И коротая жизнь за разговором,
вновь триколором красили забор.
Когда умрем, оставим скорбный прах
младенческих наивных упований
на розовую, сладкую нирвану,
в которую въезжают на ослах.