В далеких-предалеких временах
Один пастух жил высоко в горах.
Боши все звали пастуха того.
Овец немало было у него.
Однажды летом, не жалея сил,
Он так свои отары раскормил,
Что вынужден был много раньше срока
В долины опуститься с гор отрогов.
Овец остриг там, переждя сезон дождей,
И предвкушая много теплых дней,
Вернулся он опять высоко в горы.
И там, где озеро раскинулось просторно,
Со стадом до зимы остановился.
С ним ночью странный случай приключился.
К его овечкам выбрался баран
Из озера и покрывал их до утра.
Пастух же замирая в изумленьи,
Ни звуком не мешая представленью,
Глядел на это дело восхищенно.
Огромен был баран как уголь черный.
И на другие ночи повторялась
История волшебная сначала.
До самых холодов провел Боши,
У озера чудесного в тиши.
В ту зиму все овечки расплодились,
И черные ягнята народились.
Вот просит брат весной второго года:
- Ты мне позволь вести отару в горы.
И как Боши тут ни сопротивлялся,
В итоге все равно он брату сдался.
И младший брат к отрогам гонит стадо.
Ночная возле озера прохлада
Его с отарами настигла так нежданно.
И тут уж младший брат узрел барана.
Но, от Боши в отличьи, он молчать
Не стал, и сразу принялся кричать.
Баран в испуге бросился в глубины,
И следом стадо прыгнуло в пучину.
В слезах к Боши вернулся младший брат.
Ему Боши сказал: - Уж я не рад,
Что на твои поддался уговоры.
Ведь говорил тебе, не надо спорить...
Но толк от слов теперь уж никакой.
Идет Боши с поникшей головой,
Взяв музыкальных инструментов разных груз,
Глубинам озера поведать в звуках грусть.
На берег сел Боши и стал играть,
Чтоб из воды овечек всех позвать.
Под звуки музыки к нему стремятся овцы.
Но младший брат и тут смог проколоться.
Овец увидев, не сдержал он громкий крик.
И стадо снова в вод пучину прыг.
Как ни играл теперь пастух, не видно стада.
Глубины озера скрывают глаз усладу.
И вскрикнув: - Без отары мне не жить! -
За ней на дно отправился Боши.
И с тех давно минувших грустных дней
Из озера, как молвят, "Гей! Гей! Гей!"
Ночами часто слышат пастухи,
И прибивает шерсти к берегу комки.