У старца Ажвейпша, лесного владыки
Всех птиц на земле и зверей,
Что многим известен стал как покровитель
Охоты, не счесть дочерей.
Они вечно юны и ликом прекрасны,
И снега тела их белей,
А золоты кудри свисают как платье,
За ними струясь по земле.
С охотником девы знакомство нередко
Заводят, коль тот холостой.
В награду избраннику девицы меткость
Даруют и правят стрелой.
Влюбленные юноши, страстью ведомы,
Стремятся в лесов непокой.
Ведь с девою леса хоть раз познакомясь,
Не мыслят они о другой.
Случилось однажды их старшей сестрице
Утратить привычный уклад,
И в мужа чужого беспечно влюбиться,
Внеся в отношенья разлад.
Встречались они на подлунных полянах,
Утратив движенье часов.
В те дни, чтоб жена не прознала случайно,
Особо богат был улов.
Но как-то, забывшись в любовном угаре,
Зашли аж к нему в огород,
И сон охватил их. Заставши в амбаре,
Спешит к ним на встречу восход.
Там женушка их как на грех замечает.
Кипит в возмущении кровь,
Ведь муж ее нежно в объятьях сжимает
Красотку из диких лесов.
Трепещутся кудри златые от ветра,
Купаясь в амбарной пыли...
Но вот уже злость не находит ответа,
И чувства иные взошли.
Платок свой сняла и, соперницы кудри
Связав, ей на грудь убрала.
Затем, не тревожа их сон этим утром,
Бесшумно оттуда ушла.
Очнувшись от сна, видит нимфа лесная,
Платок у себя на груди.
И как ей ни больно, она понимает,
С охотником все позади.
Ведь та, что от девы лишь горе познала,
Так бережно с ней обошлась.
И дочка Ажвейпша уходит в печали,
Снимая с охотника власть.
Вернувшись к сестрицам в лесные чертоги,
Кляня свой печальный почин,
Она сей же час запретила им строго
Влюбляться в женатых мужчин.