Я стала совсем слепошарой, ребята.
И чувствую даже себя виноватой.
Ведь люди в обиде. Давай, обвинять,
Зазналась совсем, не признала меня.
Вот новое утро, и старая мантра:
«Зачем ты не носишь очки, Александра?»
А я вам скажу. Я сейчас вам скажу.
Я вовсе не вижу гаражную ржу.
Уродливость старых домов – хоть убей,
И втоптанных в серый асфальт голубей.
Сухих стариков, в решето от уколов.
Как густо накрашены дети у школы,
И сколько страданий несет детвора,
Которая в садик шагает с утра.
Как лихо на пятках танцует зима,
Что за ночь на луже замерзла кайма.
Не вижу несчастных, замазанных лиц
Побитых зачем-то парней и девиц.
А вижу лишь то, что хотелось бы видеть.
Вот лета осколок в небесном зените.
Вот Тимати банчит арбузом и сливой.
Вот бывший, Илья, он живой и счастливый.
Вот Юля и Машенька топают вместе,
Что в дальних краях уже лет этак двести.
Подруга из детства. Коллега с Тагила.
Они все пропали, а я не забыла.
Осенним пожаром взрывается лес,
Ребеночек в форме полков ДПС.
Мадонна в трамвае. Старуха-панкуша.
И старая дева с молоденьким мужем.
И я вам скажу, тут смотри, не смотри,
Я счастлива с этим своим минус три.
Пусть это смешно, несерьезно и глупо,
К чему мне? К чему мне реальность под лупой?
Вот новое утро, и новая мантра:
«Зачем тебе эти очки, Александра?»