Пускай чуть-чуть преувеличено
всё то, что нам с друзьями предстоит,
но снова сердце намагничено
немыслимым вращением орбит,
в котором искристым Гольфстримом якобы,
пространство под неистовым углом,
сорвав планеты, точно с грозди – ягоды,
течёт в гиперпространственный разлом,
а мы за ним на орбитальной станции,
как будто на кружащемся плоту,
ныряем в междузвёздные субстанции
и вакуумной пены маяту.
В ее прибой швыряем криков грузики,
но, выкатившись из небес фольги,
мы слышим эха неземную музыку,
скрутившую в галактики мозги,
которым тесно в старых языках:
ведь тут в словах такие скрыты дали,
каких вы не изобретали
и не изобретете на краях
до корневищ расплющенной Земли!
Но иногда они звучат чуть глуше,
а параметаллические души
вдруг серебрят степные ковыли
и вспоминают старые орбитники
среди своих немереных высот,
как пригибал к реке ракитники
взлетающий плетёный звездолёт…