"Народ плакал от радости победы,
и счастливая Софья упала на
колени перед супругом своим -
Иваном Васильевичем..."
Ярился крепко князь державный.
Он шумно, как простой мужик,
В осколки бил посуду, с жаром
Топтал суконный половик.
Вдруг, к трону подлетев наскоком,
Он жезл, как дубину, взял,
И, полыхнув горящим оком,
Вернуть княгиню приказал.
Она слыла в народе мудрой,
Чтоб объявиться в тот же миг,
К ней посланный монах-старик
Принес: «Княгиня будет утром».
Но ночью Софье не спалось -
Не оттого, что выла вьюга,
А оттого, что все супругу
Ей нынче высказать пришлось.
Чтоб гордость подхлестнуть его,
Упреками обеспокоя,
Сказала, что уже давно
Не надо б княжеской казною
Делиться, что уже пора
Забыть былое хлебосольство,
Презреть ордынское посольство,
С позором выгнать со двора.
Тужила, что ее супруг,
Как всякий русич на распутье
Медлителен, что могут люди
Принять раздумья за испуг.
...Сама безудержных кровей
Она предугадала сроки,
И высекла тот гнев высокий
Тончайшей хитростью своей.
Свершилось чудо на Руси!
Наутро властною рукою
Князь скомкал грамоту, басмою
Тряхнул, что было княжих сил,
И каблуком поймав печать,
Скреплявшую три века рабства,
Размял ее, и стихли разом
Послы, и начало светать.
А позже на Восток стекли
Лавины топота и крика,
И не было счастливей лика
Освободившейся земли.
Вошла она к нему легка,
Когда он снова был на троне.
И нежная ее рука
Легла в горячие ладони.
И был неоспоримым миг
Ее победы лучезарной:
Князь улыбнулся. Благодарно
Щекой к руке ее приник.
1987