За окнами воздушное зерно –
пути открыты в яблочную осень.
Косицы облаков ветрище косит,
чтоб дерзко не кудрявились.
В дверном
проёме незатейливый мираж –
в жабо тирренском – праздничный Неаполь.
Входи и будь… но рвутся связи.
На` пол,
летит янтарно-солнечная блажь,
меняя тон, играя на свету`.
Мне кажется, сирена Парфенопа
поёт – и всласть.
Но гасит звук синкопа,
и плуг вселенский режет пустоту.
Осенний день отбрасывает сон
на чёрный лик ночного отраженья,
без устали, но не на пораженье, –
как тень на стол – услужливый гарсон.
…За окнами дождливое кино
снимает Бог. Ему сегодня грустно.
Мне кажется, великое искусство
похоже на проросшее зерно,
на праздный путь, ведущий к нищете,
на старый камень, не залитый кровью,
на песенку сиротскую и вдовью –
о Божьей, человечьей доброте…
Так грезит впрок бессрочная душа,
а Время предъявляет постулаты,
рассчитывая меру для расплаты
в пределах уставного миража.