Из глубины трёх тысяч лет,
Из толщи каменный породы
Восстал колонн седой хребет,
Возникли площади и своды.
Раскопан храм в главе холма,
Под небом вновь настил агоры,
Эллинов скромные дома
Открылись острова просторам.
Ступени спуска, улиц тень,
Остовы прежних обиталищ...
Пылится греческая лень
Средь бури славы и ристалищ.
Эллинских площадных газет
Маячат мраморные камни;
Вот письмена из альфабет
Гласят словесы вести давней.
Снесён волненьем бурным недр
Камирос древний, многолюдный.
Растёт теперь чебрец и кедр
Где жил и умер город-судно.
Его и Гелиос не спас,
Не скрыла от беды Афина,
И Зевс спасенья не припас
От гнева адовой пучины.
Брожу по улочкам в тиши,
И духи мёртвых вьются рядом:
Ознобом пробуют прошить,
Зачаровать мертвецким взглядом.
Смеюсь я; чары, словно дым,
Уж больше не вредят живым.