Он шел к окну и, спотыкаясь,
Тянулся, чтоб его открыть.
Свет жизни видеть в тьме боялись.
А он теперь лишь начал жить...
Темно и холодно. Средь комнат
Одна, захламленная пылью.
И те, кто день тот чудный помнят,
Давно тот вид ее забыли.
Жилец ее, склонив к коленам
Лицо прекрасное свое
Внимал холодным серым стенам,
Смотрел на старое ружье.
Но снова, похищая разум,
Крадется тень, окутав душу.
В его уме рождая фразу:
Ты никому теперь не нужен.
Вчера в подвальном помещеньи,
В том мире без дверей и окон,
Он проиграл свое именье,
Все предавая воле рока.
И, полагая мир и душу,
Как фишку на кон. Звон монет
Определил в ней цель, нарушил:
Рулетки, карты, пистолет...
Там было шумно, пыльно, грязно.
Ухмылки злых надменных лиц,
Лиц злых, надменных, душ несчастных -
Приходов праздничных больниц!
И он там был! И все оставил:
Он проигрался вновь, опять.
И в грязном, праздничном подвале,
Он обещался все отдать.
Бил голос сердца: Поздно! Мало?
В воспоминаньях шум и гам.
И глупо так... И стыдно стало,
Что он вчера остался там.
Но взгляд в окно, где тихо утро
Стучалось. Жизнь, где началась,
Рождало мир в нем. И, как будто,
В душе вновь искра родилась.
Он видел ласковое небо
И с ним забыл вчерашний скал.
Считая, солнце видно слепо,
Ко мне стучится! Он упал.
Но здесь не видел серой пыли,
Не думал, как он будет жить.
Здесь гниль и смрад лучи омыли,
Здесь солнце стало говорить.
И это - самое начало...
Хоть только брезжится рассвет
И пробивается сквозь жало,
Оно родить способно свет.
Он шел к окну... И, спотыкаясь,
Тянулся, чтоб его открыть.
Там окон не было - боялись,
А он хотел их свет впустить...