(по мотивам произведения Аркадия Кокорина “Пёс”)
I
И вроде бы,
с виду ничем не приметный,
обычный,
как все остальные,
до неприличия,
вечер, -
забыть и не вспомнить:
лампочки-свечи,
канделябры-плафоны
и речи.
И речи, и речи, и речи…
Звонки телефонные.
Упрямое “нет” встречам
случайным
случайных знакомых.
Агония цели -
уснуть абсолютно голым,
скинув с усталых, опущенных плеч
накопившийся ворох
гнетущих проблем
до утра.
Что ж так?
Не лучше ли насовсем?
Хорош меня мучить!
Осталось лишь семь
с небольшим
на то,
чтоб поспать.
А потом?
Агония следующей цели.
Такой же,
как, впрочем, и эта, -
бесцельной.
II
И вряд ли удастся заметить,
что в этой,
набитой бесцельными целями,
серо-скупой повседневности
где-то,
в самом её уголке,
есть жизнь не лишённая смысла
и точно уж не без цели.
Это пёс,
что спит
или только пытается,
свернувшись калачиком,
у старой невзрачной скамейки.
А может, и нет, -
притворяется.
Просто устал…
Не нравится
суета,
бесчисленность тел
раздражает.
И некого взять на прицел,
как хозяина,
ведь все,
как один,
спятили.
III
И лишь приглядевшись,
ты замечаешь
размеренное,
спокойной,
значительно реже рваное
дыхание пса.
А о чём ему волноваться?
Не известно…
Не просторно,
не тесно.
Пасмурно?
Да и хрен с ним!
Когда дома нет,
есть куда больше места
в твоём распоряжении
для бед,
для инцеста,
для поражений
и, может быть, даже побед.
Есть средства:
от волнения -
бегство,
от голода -
чей-то вчерашний обед,
от зноя -
холод.
Не до хмеля,
однако.
И не до драк.
Не друг
и не враг.
IV
Репей в колтунах,
отмороженный хвост,
дверью подъездной
перебитые лапы
и это проклятое
“не просторно,
не тесно”.
V
Пёс плакал…
А люди всё шли в никуда,
хоть и казалось,
куда-то.
Ни взгляда,
ни вздоха,
ни даже одной десятой,
ни даже какой-то там сотой.
Сдохнуть!
Увязнуть,
утопнуть
в безразличьи снующих людей
с головой.
Раствориться в толпе…
Никто не заметит…
Ведь каждый из них безразличен
к несчастиям ближнего
и, кажется, даже к себе.
Завыть?
Лишнее…