Нам не делить с тобой постели беспредел,
а лишь имущество.
Что говорить – таков удел
у уходящего и остающейся.
Удел мой ныне пуст,
желания ничтожны, мизерабельны.
В душе осадок густ
и я считаю больше нерентабельным
копаться, как в навозе, в нем,
ища себе жемчужин для мозаики…
Поэту днем с огнем
(Какие уж прозаики!)
здесь чувства не найти
светлее вечной слякоти.
Остаться ли? Уйти?
Рыдать? Ругаться? Плакать ли?
Теперь едино все!
Тебе ли, мне ли, третьему…
Нам память изменить
или совсем стереть ее
природой не дано…
Она глядит, растеряна.
Как старое кино
смотрю я неуверенно
картинок быстрый бег,
где все актеры – бездари.
Но слаб я – человек –
и нервы не железные.
И не нажмешь reset,
не перегрузишь годы.
И налицо уже
все признаки свободы…
Спокойный, ясный взгляд.
В душе волнений не осталось.
Желанья нет назад,
лишь сожаленья малость.
И подчиняя быт
законам паралогики
я лужи обхожу, столбы,
другие пары. Ноги не
несут меня вперед – кружу
центростремительно.
Гляжу,
как жизнь идет,
и скоро стану мнительным.
И, хвастая собой, от зеркала до зеркала,
где, как в волне балтийской, все оттенки серого
Сменили краски дня,
тобою не разбавлены…
Опять не брит?… х..я!
Зато дышу не сдавленно!