Василий Ерошенко (1890 – 1952) - незрячий литератор-символист, писал на эсперанто, японском и русском языках. А ещё он был путешественником и журналистом, музыкантом и педагогом... Стихов на международном языке эсперанто сохранилось немного, они не совсем «в моём духе», но из уважения к памяти этого разносторонне талантливого человека я выбрал для недавнего конкурса переводов стилизацию в духе Аполлона Григорьева и ещё одно стихотворение (оно, по-моему, "не в духе" самого автора:).
ПРЕДСКАЗАНИЕ ЦЫГАНКИ
Дорогая, золотая,
благородная моя,
ждёшь ты правды от цыганки,
и скажу всю правду я.
Знаю я про тайны сердца,
знаю, что волнует кровь,
знаю, как приходит счастье,
как теряется любовь.
Веришь ты, что счастье в жизни -
не напрасная мечта,
что навек с тобою будут
и любовь, и красота.
Не предаст тебя подруга,
не изменит милый твой...
Как не верить? Всем на свете
жить приходится впервой.
Как же в это всё не верить?
Ты красива, молода...
Но цыганка правду скажет,
не обманет никогда.
Не навек - любовь и радость,
зря надеешься, дружок -
всё меняется на свете
и всему приходит срок.
А урок любви и дружбы -
самый горький на веку,
он оставит в сердце юном
бесконечную тоску.
Жаль хорошую такую,
только что поделать тут:
кого любишь - все обманут,
кому веришь - предадут.
Дорогая, золотая,
благородная моя,
всей душой тебя жалею,
но помочь не в силах я.
Против смерти неизбежной
не поможет колдовство,
нет заклятья от такого
злого рока твоего.
Но запомни, дорогая:
назову тебе двоих -
ни измены, ни обмана
не узнаешь ты от них.
Лишь кинжал и яд смертельный
никогда не подведут:
все на свете отвернутся -
эти двое тут как тут.
Тёрдо помни, дорогая:
дни беды уже близки...
Отомстить кинжал поможет,
яд избавит от тоски.
Дорогая, золотая,
благородная моя!
Верь, красивая, цыганке -
говорю всю правду я.
Оригинал на эсперанто (буквы с "крышечками" здесь не читаются, пришлось заменить на сочетания с буквой h):
Antaudiro de la ciganino
Mia kara, mia bona,
Mia nobla belulin’!
Ciganino diras veron,
Ciganin’ ne trompas vin.
Scias mi knabinajn revojn,
La sekretojn de la kor’,
Scias mi pri homfelicho,
Scias mi pri amdolor’.
Kredas vi, ke la felicho
Estas via vera sort’,
Kredas, ke belec’ kaj amo
Akompanos vin ghis mort’.
Kredas vi, ke ne sanghighas
Vira amo sub la sun’,
Kredas vi, ke la amikoj
Ne perfidas sub la lun’.
Kredas vi, sed mia kara,
Mia nobla belulin’,
Kredu min, mi diros veron,
Ciganin’ ne trompos vin.
Daura amo, daura ghojo
Estas vana belesper’:
En la mond’ sanghighas chio,
Chio pasas sur la ter’.
Pro l’ amat’, pro la amikoj
Venos plej malghoja hor’,
Kaj por chiam nur sopiro
Restos en la juna kor’.
Mia kara, mia bona,
Vin kompatas ciganin’:
Plej fidataj vin perfidos,
Plej amataj trompos vin.
Mia kara, mia bona,
Kompatinda belulin’!
Ciganino vin kompatas,
Sed ne povas helpi vin.
Ne ekzistas ja sorchado
Kontrau la fatala mort’,
Ne ekzistas talismanoj
Kontrau malbenita sort’.
Sed memoru, ne forgesu,
Mia kara belulin’,
Estas io en la mondo,
Kio ne perfidos vin.
Tio estas la ponardo,
Tio estas mortvenen’;
Kiam chio vin perfidos,
Ili estos vera ben’.
Vi memoru, ne forgesu,
Mia nobla belulin’,
En la vengh’ ponard’ vin helpos,
Mortvenen’ ne trompos vin.
Mia kara, mia bona,
Mia nobla belulin’!
Ciganino diras veron,
Ciganin’ ne trompas vin.
СЕРДЦЕ В ОТЧАЯНЬИ
Скитаясь по свету, напрасно я верил,
что встретятся братья, душе дорогие...
Встречались чудовища, дикие звери,
лихие мартышки - насмешницы злые.
На братский привет - угрожают клыками,
укусом ответствуют рукопожатью,
их брат поцелует - ответят плевками,
коварный удар - их ответ на объятье...
А сердце любому поверить старалось,
все встречные только друзьями казались,
но в грязную лапу ладонь упиралась
и в руку мне хищные когти вонзались.
Усталое сердце мечтает забыться
в земле материнской - любимее нету...
Пусть брат мой не найденный вечно мне снится -
ведь он меня ищет по белому свету.
Оригинал на эсперанто:
Malespera koro
Mi vagis sur Tero, mi serchis tra l` mondo,
Deziris mi trovi la fratojn amantajn,
Sed trovis au monstrojn, au bestojn sovaghajn
Au ruzajn simiojn nur chion mokantajn.
Al frata salut’ ili montras la dentojn,
Per mordo respondas manpremon de l’ frat’,
Respondas per kracho la koran fratkison,
La fratchirkauprenon per la perfidbat’.
Mi serchis amikon kun varma fratmano,
Kun koro varmega, fidinda en tut’,
Sed vane, mi trovis nur harpiedegojn
Kun longaj ungegoj de l’ ruza monstrbrut’.
Kaj nun mi lacighis, mi volas ripozi
Profunde en kor’ de l’ patrinter’ amanta,
Profunde dormante mi songhos eterne
Pri frato-amiko min chie serchanta.