Я слушал в забвении,
Словно б шли поколения,
Плач разнося в незыблемой вечности.
Страшен их стон не
Человеческий.
А они плыли мёртвыми в пыли...
А мысль давила на
Закрытые веки мои!
Не истерпим страждущих вид.
Были пеплом покрыты лица тех,
Кто
Не уютно
Жил.
Я не вынес сон более.
Шатаясь, встал.
Сорвал покров ночи.
Скомкал нависший мрачный мешок
И бросил.
К дьяволу!
Вышел на улицу.
Ноги по миру пустил.
И подходил к своему встречному.
И ничего не просил.
Лишь окунался в чужое дыхание.
Лишь поднимал навстречу свой взгляд,
Желая унять рожденье отчаянья
В свете
Нового
Дня.
Бояться ли вида,
Ответного гляда,
Искренних слёз,
Услышанных просьб?
Страшиться ль смирить не свою боль?
Быть может коснуться,
Уйдя отчуждённым прочь?
Чтоб тот, кто был рядом,
Остался,
И плакал
И,
Стиснув зубы, жил
В себя
Сам.
Как там...