Мне не нужно от тебя разрешений. Благодарностей, в общем, тоже.
Дело в том, что любое «спасибо» оставляет следы на коже.
И следы эти больно жгутся при любом простом столкновении.
Мне щербатой ходить не к месту; я, бывает, стою на сцене.
И заносчива, и угрюма. Не всегда контролирую ярость.
Не суди меня. Вот по сути — что еще мне теперь осталось?
Дома пусто, и жарче стали мои серо-белые стены.
Я могу руки сжать на талии и составить карту по венам.
Мимо женщин хожу с оглядкой. Баррикады на десять метров.
С моим графиком освятеешь: в жизни вовсе нет места ветру.
И единственное, что в тексте до сих пор женский род имеет
- Лишь гитара. И те же песни: про сударыню и про шею.
Я освоила-таки бойлер. Это было почти искусство.
Озадаченно размышляю, когда кто-то трындит про чувства,
И немею под едким взглядом двух зеркал, что стоят на входе:
Вот и все, старый-добрый дарлинг. Полюбуйся, как все проходит.