28 декабря 1925 г. ушёл из жизни русский
лирик Сергей Есенин в возрасте 30 лет и 3 мес.
Давайте вспоминаем дивного самородка.
Казалось, и не жил, а как во сне,
В тумане утреннем, под небом низким,
Он "проскакал на розовом коне".
Крестьянский сын, певец земли российской,
Мечтал о славе. Это ж и не сон.
Воспевший Русь, поля, скирды соломы,
С восторгом принят в Петербурге он
В кругах литературных и в салонах.
И, словно накипь, на виду у всех
Дружки хмельные, словоблудов кучка.
Делил скандалы с ними и успех
По нынешним понятьям - недоучка.
Но можно обучиться ремеслу,
Наставники мудры и благородны
И Блок, и Клюев. Но без их услуг.
Стихи - стихия! Этот дар Господний
Он нёс, как искупленье за грехи,
За нищету страны переживая,
Звенели и лились его стихи,
Как в роднике лесном вода живая.
В них - пенье иволги и шум берёз,
Раздолье трав и скошенные нивы
И обгонявший чудо-паровоз
Забавный жеребёнок красногривый.
Куда бежал, куда спешил он сам?
Уже Руси не быть патриархальной.
И сыплет в шляпу золото овса,
Чтоб дать кобыле в благовест пасхальный.
Он, правда, одевался, словно франт.
Звенело по России его имя.
Он пел! И пил. Растрачивал талант
И жил как будто "заодно с другими".
Дружкам весёлым было невдомёк,
Что хулиганистый, легко ранимый,
Есенин был до боли одинок,
Стремился к ним и тяготился ими.
Ему б стряхнуть с себя их, как балласт,
Но жил-то он с душою нараспашку:
И женщину любимую отдаст,
Не только лучший галстук иль рубашку.
А где-то в предвечерней тишине,
Под образами помолившись Богу,
Есенина Татьяна в шушуне
Из-под ладони смотрит на дорогу.
Но только поле, тишина и синь,
А в сердце материнском скорбь и горе:
Стихами занят непутёвый сын,
И для семьи не быть ему опорой.
А был бы дома, в поле, при сохе,
А может, в исполкоме, ведь учёный,
Сама бы при внучатах, при снохе...
Но человек какой-то чёрный, чёрный
Листал, смеясь одну из мерзких книг,
Являясь всякий раз с похмелья в гости,
Гнусавил о судьбе его двойник
В цилиндре чёрном, элегантный, с тростью.
Когда, зачем пересеклись пути?
Его насмешки слушать это - пытка!
И, чтоб от одиночества уйти,
Он делает последнюю попытку.
Как за спасеньем, к ней метнулся он,
Ведь испарялись дни, как спирт в графине,
Но вновь в мечтах обманут, обольщён,
Жизнь не сложилась с Сонечкой, графиней.
Возможно, в этом был особый шик:
Графиню в жёны выбрал сын крестьянки,
Пусть знаменит, но всё-таки мужик,
То тих и робок, то горяч по пьянке.
Да и с властями тоже не везло,
Объявлен был антисемитом даже,
А из "друзей", владевших ремеслом,
Всё более завистники, продажны:
Сейчас-де и не лирики нужны,
Он делу революции несроден,
И нет в его поэзии нужды...
А может, русский гений неугоден?
Путь самобытных русичей теперь
Топтанье у издательских порогов,
И широко распахнутая дверь
Для избранных, а избранных немного...
Ещё ждёт сына под Рязанью мать,
Ещё в Европе пляшет Айседора,
Но никому Сергея не обнять,
Уже близка развязка. Очень скоро
Давно чужая женщина, в слезах,
Прижав к себе детей осиротелых,
Запричитает Зинаида Райх,
Припав к его остуженному телу.
Теперь-то он любимый и родной,
Единственный, как с самого начала,
И Мейерхольд зашепчет за спиной:
"Ну, Зина, Зина, ты же обещала..."
Обидно, что ушёл в расцвете сил
Морозной звёздной ночью роковою.
И яркий факел жизни погасил
Не он ли сам и собственной рукою?
А мы живём, с восторгом пьём нектар,
Вдыхая аромат цветов весенних,
Поэзии, что нам оставил в дар
Певец Руси, поэт СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
Картинка - интернет.