По воле взбалмошного рока
из тысяч вымелькнули лиц
два погорельца, два банкрота –
под крышей временной сплелись.
И медленно кровать скрипела,
скрипела старая кровать.
И тело незаметно пело,
чтоб незаметней умирать...
Но так чиста была бесслёзность,
незамутнён и светел взгляд...
И долго не вступала ложность
каких-то слов, каких-то клятв.