Пусть жалко глумятся
порывы от ветра,
Сметая глупейших
мостов
горстки пепла;
Осилит немыслимый судеб
поток жизненный,
Я знаю бессмысленность
слов
моих искренних.
И знаю, как честно
предана
была
гроза
из строчек преданных;
Во времена бегут
под звон монет
часовые
пояса,
Свои – чужие,
даже
мои, родные,
голоса
Никак не дадут покоя
в этом
продрогшем мире
Моих безумных, бездумных
строк,
– моей квартире.
Я ухожу со всех дорог
– Я рвать хочу
бумагу!
Бумагу рвать,
пугать пером;
Спасибо, бездна,
за отвагу,
Которая на миг решила
побыть со мной,
Ну наконец!
Теперь смогу хоть
пять секунд
Я быть таким,
каким могу
– я не успею
За рукой своей
читать отрывки жил –
умею!
Я хворост жечь
под серый скрежет
ярких слов,
И разрывается на части
хомут
которых нет, оков.
Мой свет…
Не уходи так скоро,
быстро
слишком.
Как мне теперь?
Теперь, скажи,
как?
Скажи хоть ты, все-
вышний,
как?
Я сплю, в бреду,
уткнувши
нос
подмышкой.
Остановите поезд!
Я хочу в вагон,
под нумер пять,
Я разбомблю ваш город,
отстрою вновь,
потом – опять!
Как
из такого
выходят
круга,
а?
Друг, кто там есть,
подруга,
Ну кто-нибудь, мне это скажите,
вы,
Рабы своих «никак», «нигде»,
слуги молвы,
Вам слово
«ни-
че-
го» – себя дороже.
Ну что же…
Меня так гложет
Бес-
смыслие,
откуда
это чувство,
Когда должно быть
мёртво-пусто,
Все рукава закатаны
давно
уже
до ушей,
Уже к макушке
они
дошли
– хоть шей
Рубашек новых эскизы
для таких, как мы,
О, как глупы,
но искренне правдивы сны…
Дайте мне весны…
Я могу бесконечно!
Люблю.
Всё.