– Приехали, твою мать!..
– И что?
– Дождь… - и она развела руками, словно желала сообщить всему миру эту очевидную истину.
– И вот, - как-то нелепо ответил Он, посмотрев в сторону моря. – А мать моя тут совсем ни при чём… всё таки…
– А кто тогда при чём?
Я ?
Скажи, зачем мы сюда ехали, а?
– Так вот же оно, море…
– И что? – не унималась Она.
– И вот…- так же нелепо повторил Он.
– Что «вот», я тебя спрашиваю?
– Так…Море же… Вот…
–Так я вижу, что – море.
И что?
– Там – «плюс», - совсем глупо парировал Он.-
Даже очень - «плюс».
– Зато здесь – очень «минус».
И ветер.
Выходить – как, если даже зонт сносит?
– В полотенце, -робко предложил Он и полез в сумку за полотенцем, готовый принять её из воды как самое большое сокровище.
Она вырвала полотенце из его рук и накинула себе на плечи.
– И за каким чёртом мы приехали сюда, Господи?
– Ты думаешь, Он и это должен знать?
– Помолчал бы лучше, а?
И так сил нет никаких…
– Надо поплавать, чтоб прибавились. Вода, говорят, помогает.
– Что-то я по тебе не заметила! – огрызнулась Она и опять зло посмотрела на небо.
Оно не улыбалось в ответ, но его хмурое настроение никого из отдыхающих особенно не волновало.
Или – почти не волновало.
На худой конец были припасены зонтики, которые лежали тут же, наготове, а их хозяева, счастливые до неприличия, не обращая никакого внимания на хмурившееся изо всех сил небо, плескались в море, а вода лишь усиливала доносящийся до берега визг восторга и очень хорошего их настроения.
– Ты – как хочешь, а я – пойду, - пробурчал Он, как ему показалось, уже более решительно, и сделал почти уверенный шаг в сторону моря.
Жена посмотрела на Него так, как смотрят на что-то идиотически-возмутительное.
Она даже поперхнулась от неожиданности, бросив вдогонку:
– И не забудь, что у тебя – почки…
– Это, знаешь ли, не единственное, что есть у меня, дорогая, - очень уверенно ответил Он.
– Я бы на твоём месте не острила, дорогой.
Она сделала акцент на последнем слове, но голос её предательски сорвался и выдал противный фальшивый звук.
– Надо было ехать в другое место, - всё ещё не унималась Она и выливала своё негодование на всех, кто был рядом.
– Да, дорогая. Надо было ехать в Сирию. Там сейчас жарко,- уже безразлично бросил Он, за что получил (до боли в суставах, родное) :
– Идиот!
Но это уже не имело совершенно никакого значения, потому что она, со своим «идиотом»,
была уже там,
далеко,
и с каждым мигом
делалась от Него всё дальше и дальше,
дальше и дальше.
Жена так разогрела Его перебранкой, что Он не вошёл в воду, а влетел в неё, словно из парилки вывалился,
не почувствовав ни каменистого дна под ногами, ни первоначального холода моря.
Он не почувствовал ничего.
Он просто плыл и плыл,
плыл и плыл…
Кряхтел,
фыркал,
нырял,
выныривал, радуясь, как ребёнок, всему сразу, -
и плыл,
плыл,
плыл,
пока металлический голос из мегафона, непонятно, откуда взявшийся в такой красоте, не приказал Ему вернуться обратно.
Но даже это не испортило Его настроения, хоть Он и чертыхнулся в ответ.
А вода была…
Вода была такой классной…
Такой классной была вода, что ему вдруг захотелось…
Запеть ему вдруг захотелось, о как!.
Или заорать что-то,
причем,
очень хорошее что-то заорать,
чтобы все услышали,
непременно чтобы все услышали,
как Ему сейчас хо-ро-шо…
И Он заорал…
Заорал первое, что пришло Ему в голову,
что приходит в голову всем,
кто наконец-то,
после долгого ожидания,
длинной зимы,
грязной весны,
работы, надоевшей и…
осточертевшей насмерть…
Конечно же, жизни насмерть осточертевшей,
которая фокусировалась для него сейчас в отдельно стоящей точке на берегу…
Так вот,
когда после всего этого ты (наконец-то!!!) -
в него… – с головой…
Заметь, брат,
не в работу – с головой, а в море…
Ё-моё, старик, это ж – конец света, чесслово!
Да?
Ну ты меня понял…
Ага?!
И ты?
И – тебя?
И – тебе?
Ну истессно…
Ты – есть, Гос- по- ди!
В этот самый миг – совершенно точно – есть!
И на фига там этот – с рупором, а?
Так бы вот плыл и плыл, ёлки зелёные,
плыл бы и плыл…
Куда?
А пофиг!
Главное, чтоб подальше от берега…
Хорошо-то как, чертяка, а?!
Всё смешалось сейчас в его голове…
Он вспоминал то Бога, то чёрта, уравняв их своей безудержной искренней радостью и самой настоящей свободой, которая была у него сейчас совершенно реальным достоянием.
И уж пока Он тут, в море,
а отдельно взятая точка в полотенце – на берегу, -
никто не сможет у него эту свободу отнять.
Никто!
Понял?
Так-то, брат…
Нырнул – вынырнул…
Нырнул – вынырнул…
Нырнул.
……… Раз,два, три.......Десять.
Вынырнул…
Он снова нырнул,
вынырнул
и заорал самое простое и глубокомысленное,
что пришло ему в голову:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!- заорал Он.
Вот и тучи ушли…
Вот и солнце…
Вот и…
Нырну-у-у-у-у-у-л – вы-ы-ы-ы-ы-ы-нырнул…
И был счастлив...
вторник, 24 сентября 2013 г.
Фото автора, сентябрь, 2013. Геленджик, Тонкий Мыс