Мы ели персики, смеясь,
и капал сок на подбородки
и пальцы рук.
Тем обречённей наша связь,
что я была в ней страстно-кроткой,
а ты был крут.
И птицы вторили «Виват!»,
луна цвела полынно-терпко,
звенел ручей,
и полыхал во мне стократ
усиленный костёр от дерзких
твоих речей.
Поверишь, эти угольки
меня доныне греть способны -
так голос свеж.
Не расставания горьки,
а что не оправдали оба
своих надежд.