посвящается выходу трёхтомного собрания сочинений Георгия Иванова
Даже Анна Андреевна Ахматова
иногда ошибалась, мой свет.
Кто же думал, что из эмигранта,
из богемно-парижского франта
выйдет первый российский поэт?
Или русский последний... посмертный,
после Блока единственный бог.
Да, мы север – но север мы светлый,
ибо крестимся мы на восток.
И пока ноздри чувствуют запах
этой горькой кровавой земли,
мы не переметнёмся на Запад,
а на юг пусть летят журавли.
Ты не мни, что Москва – вся Россия,
есть ещё Колыма и Тобольск.
Крестит девушка первенца-сына
и свечной оплавляется воск.
Так всегда было в нашем остроге –
мало солнца, но сколько любви!
Култыхались над трактами тройки
и купались в пыли воробьи.
Всё у нас – и хмелящие браги,
и Камчатка, и Север, и Крым,
а живём, будто сталинский лагерь:
суетимся, воруем, хитрим.
Сколько было их – рыжих, белёсых,
Годуновых ли, Ельциных Борь! –
но всё так же листвою под осень
сыплет старый берёзовый бор.
Так же в пору некрасовской стужи,
где полёг не один арестант,
ледяная позёмка утюжит
каторжанский Владимирский тракт.
Так же чью-то в натопленном срубе
греет душу живой огонёк.
Мы и пламя, и медные трубы
так прошли, как весенний лужок.
Сколько злыми чекистами в пейсах
нас расстреляно, вдумайся ты,
по бесчисленным градам и весям,
в ледяных лагерях Воркуты...
Пусть всё алчут небесную манну,
ждут "мессию" свою до конца,
больше нас никогда не обманут.
В старой церкви во Имя Отца
Божья Сына и Духа, как надо
помолясь, будем биться и жить.
Будем помнить и горькую правду:
русский хуже бывает, чем жид.
Наша совесть и наша опора,
диссидентская свора, не вы -
русский ангел с потупленным взором, -
как в зерцало холодной Невы
с высоты своего превосходства
в мировую глядит черноту,
как на книжном портрете без сходства*,
с папиросой, угасшей во рту
_______________________________________
*примечание
"Портрет без сходства" - заглавие поэтической книги Георгия Иванова