Первый рассказ написала замечательно талантливая Ериния Адоба (Орест)
http://www.stihi.ru/avtor/erinijaorest
Я лишь придумала второй взгляд...
ЛЮБОВНИЦА, КОТОРАЯ ...
-- Сегодня в душ первым идёшь ты. -- Твоя очередь греть постель. - она даже этим всегда подчёривала, что она доминантка.
-- Как скажешь, но мне помнится, что я это делал и в прошлый раз.
-- Иди уже, не капризничай. - последнее слово неизменно оставалось за ней.
Мы встречались два раза в неделю, по вторникам и пятницам, в полуденные два часа, после двенадцати.
Мне не надо было ни у кого на работе отпрашиваться, надо мной не было начальников. Я сам был себе начальник, а муж Катрин был моим компаньоном в нашей с ним рекламной фирме. Алекс дал деньги, а я свой ум и талант, он купил небольшое полиграфическое издательство - я же им руководил, зарабатывая деньги себе и ему.
Катрин не работала и жила в праздности, проматывая деньги Алекса. Её день был заполнен спа-салонами, парикмахерскими, тренажерным залом и посещением подружек. Проконтролировать её в течении дня Алекс не мог, а наверно и не хотел. Он не задавал Катрин вопросов и не отвечал на её. Я стал крутить любовь с Катрин из-за лени, а может и потому, что Алекса я люто презирал.
Когда мы начинали наш бизнес, Алекс говорил:
-- Давай замутим фирмочку, наживём денег, а не пойдёт - продадим и разбежимся. - это он говорил до того, как фирма стала приносить приличный доход, а потом всё, что было в фирме, оказалось собственностью Алекса, включая и меня.
Конечно по большому счёту он был прав, ведь деньги были его, но то, что он полностью отошел от дел - меня несколько напрягло, получилось, что я просто менеджер в его фирме. С чем пришел - с тем и уйду, а о компенсации речь уже не шла.
Лень же моя проявилась в том, что я не был озабочен женщинами. Есть и есть, а нет - само подвернётся, но так чтобы бегать за любовями, уж нет, увольте.
-- Брысь к стенке, негодный мальчишка, с краю моё место, не забывай. - заворковала Катрин, голоском невинной девочки-подростка.
-- Нет, сегодня тебе придётся преодолевать этот горный выступ. - подыгрывая Катрин интонацией, я отбросил с себя край одеяла, не без интереса разглядывая её ещё влажное тело.
-- Я сказала двигайся, а не то я могу и уйти, ты меня знаешь. - будь ты неладна, чёртова командирша, подумал я, но всё таки передвинулся к стене.
Так всегда и во всём, что касалось наших отношений, она приказывает, а я слабо сопротивляюсь.
Точная копия Алекса, хотя тот более мягок, внешне вроде и уступчив, но всё выходит по его. Три шага уступок назад и один, но мощный прыжок вперёд.
Алекса я знаю со школьной скамьи. После школы наши дороги разошлись. Он поступил в университет на экономический факультет, а я в полиграфический институт. В школе мы друзьями не были, просто товарищами, без особой симпатии к друг другу, но и без конфликтов.
Я в очередной раз развёлся, а Алекс первый раз женился. Вроде он меня даже приглашал открыткой на свадьбу, точно не помню, но то что я не пошел, со временем, когда уже узнал Катрин - она сама подтвердила.
Возможно, что наши отношения бы начались на несколько лет раньше. С Алексом я встретился на 20-и летнем юбилее по окончанию школы. Допивали уже у него дома, тогда-то я и увидел первый раз Катрин.
-- Милый, не торопись, я ещё не согрелась. - я нырял в её близость, как слепой котёнок, ничего ещё не понимающий, даже то, что его просто топят.
-- Молчать, новобранец, смирно, в смысле вольно, но молча. - пусть хоть и в любовной игре, но я старался её хоть чем ни-будь, но уязвить.
Она была невероятно манкая, легко варьируя своей волей, над миром и мною, если только сама этого хотела. Она всё делала как хотела, а я был наверно одним из множества её хотений. После того, как она меня впервые затащила в постель, а инициатором этого была именно она, я решил что это гадко, как ни крути, но с Алексом так поступать было нельзя.
Потом я несколько раз откладывал разрыв с нею, каждый раз уговаривая себя, что один раз или несколько, сути уже не меняет. Была ли в этом месть Алексу - не знаю, но то что это приподымало мой статус для меня самого, над двусмысленным моим положением в фирме, несколько сглаживало обиду на компаньона.
-- Ты сегодня просто герой, даже наводит на мысль, что ты меня не просто ублажаешь, а пытаешься наказать собой. - мне казалось, что она меня видит насквозь, так точно она подчас определяла мой душевный настрой.
-- Просто ты мне подходишь по темпераменту, да и говорят что 37-и летние на пике мужских возможностей. - сейчас я ей не врал, она всегда, при наших встречах, меня на столько опустошала, что после у меня внутри гулял сквозняк.
Эту однушку я снимал сам, мои доходы от фирмы позволяли это делать без ущерба кошельку. В свою холостяцкую квартиру я её не водил, имея негативный опыт таких отношений. Женщины умеют обживать чужую территорию незаметно, но последовательно.
Когда ты решаешь расстаться с очередной симпатией, то это приходится делать обрывая не только контакты, а и вывозя несколько дней к бывшей её сотни вешиц - халаты, книжки, настенные чеканки, гардины, салфеточки и полотенца, а уж тапочек и сумок, так просто коробки.
Нет уж, обживаться у себя я никому уже не позволю. Тем более что жениться до 45 лет я не собираюсь.
-- Теперь я, только не помогай мне, ты же знаешь, я это не люблю. - чертова наездница, во всём прощальный аккорд всегда ставит сама, даже в таком интимном деле.
-- Только одно, коллега - не налегайте здорово на скальпель, операционный стол новый. - решил я снова съязвить, но она уже накрыла мой рот губами, прикусив мои, как кот холку кошке в любовную минуту.
С первых поцелуев и по сей день, мы никогда не говорили - люблю, даже ласкательные <милый> и <желанная>, звучали в наших интонациях, как слова для связки смысла и не более того. Из недели в неделю, из месяца в месяц мы выполняли функцию, необходимую нашим здоровым телам.
Даже когда я прихватывал простуду, она не встречалась со мной, даже не из боязни заболеть самой, а наверно потому, что ей придётся меня жалеть, а жалеть ей надо было только Алекса, хотя я сомневаюсь даже в этом.
Мы лежали лицом к лицу, измождённые и потные, курили и думали каждый о своём. Она наверно о покупке на следующей неделе новой шубы, а я о том, что пора уже завязывать с этой затянувшейся бодягой в любовь. Мне иногда уже стало казаться, что я уже видно разучился говорить женщинам нежные слова, если они не перед скорой близостью.
-- О чём ты думаешь, милый ? - спросила она, так как это умеет спрашивать только она, не ожидая ответа, а если и получив его - то тут-же позабыв.
-- Я думаю, желанная, а почему бы тебе не полюбить меня ? - я всегда побаивался себя в такие минуты, предчувствуя свою беспомощность, если получу от неё правдивый ответ.
-- Не пори чепухи, иди лучше свари кофе, мне уже пора собираться на встречу с парикмахершей, Алекс ведёт меня в ресторан. - вот только упоминания о Алексе, мне сейчас и не хватало.
-- А если мне плевать на ваш поход в ресторан ? - хватит на мне воду возить, вставай и вари сама свой кофе.
Может и не вовремя этот разговор, но он же должен состояться, так пусть будет сейчас.
-- Какая муха тебя укусила, я тебе кто - жена ? -- Да ты должен гордиться, что спишь с такой женщиной, как я. - ну ты и хватила, милая моя рабовладелица и жена этого недотёпы Алекса.
-- Значит любить меня ты не собираешься ? -- хотел я сказать с горечью в голосе, а получилось с издёвкой.
Да и черт с тобой, сытая лицемерка, даже несмотря на все свои прелести и рогоносца мужа.
-- Да пошел ты, приживала. -- Кем ты был бы, если бы не мой муж. - вот и славно, по делам мне, скушал бредни её муженька, а надо было не соглашаться пахать на этого хитрюгу.
-- Ты мне просто любовница, которая ... - договорить я не успел.
Катрин отвесила мне такую оплеуху, что на кухне что-то упало, а может это просто эхо, а может быть и моё сердце ...
Душа вдрызг. Работу я потерял, а любовница, которая ...
Странно, но я вдруг ощутил в себе радость и улыбка с моего лица - не сходила
ещё несколько дней.
ЛЮБОВНИК, КОТОРЫЙ....
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Я всегда мучительно ждала этой минуты, зная, что опять придётся придумывать всякую несусветную чушь, лишь бы ты не рассмотрел на самом донышке моих зрачков привычную панику…
- Сегодня в душ первым идёшь ты… Твоя очередь греть постель.
- Как скажешь… Но я уже прошлый раз делал это?.... – Серж капризно изогнул бровь, но дисциплинированно отправился за светлую дверь ванной комнаты. Через пару минут он вернулся, нырнул в постель, а я заперлась внутри белоснежной, глянцевой клетки.
Теперь, наконец-то, я смогла выдохнуть воздух. Ещё бы секунда, и мои лёгкие точно лопнули от подобного напряжения.
Мы встречались два раза в неделю, по пятницам и вторникам, после обеда…
Теперь моя жизнь состояла исключительно из этих двух странных дней и, наверное, даже под дулом пистолета я не смогла бы вспомнить, что такое понедельник, четверг, или, скажем среда…
Вторник и пятница!!! За последний год - всего сто четыре дня жизни… Точнее, сто четыре часа под названием «Серж»....
Всё остальное, бесконечно резиновое и какое-то склизкое время, у меня занимало то, о чём мечтают недалёкие дамочки всего мира – бесконечные парикмахерские, СПА-салоны, шопинги, ужины в дорогих ресторанах и карамельно-приторные, почти горчащие вечера у камина и телевизора с Алексом, моим мужем и компаньоном Сержа.
Их обоих я знала, мне кажется, почти всю свою жизнь. Мы учились в одной школе, только я была на год младше. Невысокий, невзрачный Алекс, любимчик учителей, с белокурыми вьющимися волосами и васильковым проблеском глаз за толстыми стеклами очков, и его лучший друг Серж (Серхио Рональдо)– черноволосый, долговязый, нескладный и чертовски сексуальный эмигрант-испанец, от обжигающего взгляда которого подгибались коленки почти у всех старшеклассниц….
Я буквально умирала от любви к этому цыганистому парню, я мозолила глаза двум неразлучным друзьям почти на каждой перемене, тайком подбрасывая им обоим (из конспирации, конечно) сочиненные собственноручно любовные стишата, подсовывая в школьные сумки ароматные яблоки из нашего сада и приходя в экстаз, оттого, как они с хрустом грызут их, недоумённо пожимая плечами…
В то время я, наверное, не задумываясь, отдала бы полжизни за то, чтобы кончиком пальца вытереть яблочный сок с капризной сочной губы моего Серхио…
Смешно, но Серж свято верит в то, что познакомился со мной всего год назад, когда Алекс привёл его к нам домой после какой-то вечеринки….
Оказывается тогда, да и все следующие двадцать лет ОН МЕНЯ ПРОСТО НЕ ЗАМЕЧАЛ!!!
Зато Алекс своего не упустил. Или мы оба не упустили,… поступив как два расчетливых мерзавца: мой муж заполучил ту, которая была по уши влюблена в его вечного соперника, а я поимела возможность хотя бы издали следить за судьбой Сержа.
И не просто следить…
Мне понадобилось почти три года хитростей, уловок и нечеловеческой изворотливости, чтобы уговорить своего прижимистого супруга вложить нехилую сумму в совместную с Сержем рекламную фирму.
Хотя, скорее всего, финансовый гений Алекса сам подсказал ему правильное решение: сделать ставку на фантастически талантливого, но абсолютно не делового и, что греха таить, ленивого приятеля.
И теперь счастливы все: один имеет возможность творить, лениться и сибаритствовать, второй – откладывать в кубышку звонкие монетки дополнительного рентабельного бизнеса, а я – имею Сержа…
- Катрин, милая, ты там не утонула? – донесся из комнаты бархатный баритон моего любимого.
Я быстро промокнула предательскую слезинку, брызнула на покрасневшие щеки термальной водой, завернулась в пушистую махровую простыню и выскользнула из ванной.
- Брысь к стенке, негодный мальчишка. С краю моё место, не забывай! – я постаралась придать голосу дурацкую детскую слащавость, зная, что именно эти интонации школьницы-подростка больше всего заводят Сержа.
- Нет, детка, сегодня тебе придётся преодолевать этот горный выступ, - мгновенно включился он в любовную игру, и отбросил одеяло, не без интереса разглядывая моё обнаженное тело.
Я запаниковала.
Я всегда паниковала, когда он так пристально и чуть цинично впивался в меня взглядом. Его тридцать восемь лет и мои тридцать семь – две большие разницы. Серж так и остался худым, мускулистым, гладкокожим и смуглым красавцем, а я, чего уж греха таить, поутратила девичью свежесть.
- А знаешь, крошка, ты ведь копия своего муженька! – засмеялся Серж, - Такая же беленькая, пухленькая и такая же командирша. И оба мягко стелите, но жестко спать… Хотя нет, Алекс, пожалуй, всё же помягче тебя будет. В сравнении с тобой он просто слюнтяй!
- Не резковато, о друге-то?
- Да какой он мне друг… Так, общались когда-то, а сейчас я на этого дяденьку как бы работаю и как бы имею его жену…
Я задохнулась и резко отвернула лицо от кровати:
- Двигайся, иначе я могу просто уйти. Ты меня знаешь! – ни один чёртов Серж на свете не дождётся моих слёз.
Он что-то почувствовал, ужом скользнул к стене, но тут же повернулся на бок и сграбастал меня своими огромными лапами, уткнувшись мне носом в плечо и смешно засопев при этом.
- Не торопись, я еще не согрелась, - я ныряла в его тепло, в его близость как слепой котёнок, не понимающий того, что его просто топят.
- Молчать, новобранец! – дурачился Серж, аккуратно, но настойчиво оглаживая большой и жаркой ладонью моё бедро.
В голове мгновенно вспыхнула, а потом и вовсе взорвалась тысячеваттная лампочка, свет померк, а окружающий мир утратил звуки и запахи, свернувшись в тугую и болезненную спираль одного только чувственного наслаждения.
- Ты сегодня просто герой…. У меня такое чувство, что ты меня пытаешься наказать собой? – я приоткрыла глаза и всмотрелась в бездонные антрацитово-черные глубины его зрачков.
Серж вздрогнул. Взглянул испуганно и тут же отвёл взгляд, так, словно я прочла какие-то его потаённые мысли.
- Знаешь, милая, мы удивительно совпадаем в темпераментах. Хотя я где-то читал, что тридцать восемь лет – это пик сексуальных возможностей мужчины… Так что для меня это пара пустяков….
Опять он пытается пошло шутить. Зачем? Неужели ему мало того унижения, которое я испытываю, прибегая в эту чёртову съемную квартиру по его команде, по первому свистку с послушностью хорошо выдрессированной собаки? Неужели мало того, что кроме слов «милая» и «крошка» я, до беспамятства влюблённая в него с самого детства, не слышала за всю жизнь ни одного искреннего и ласкового слова? Неужели сам факт предательства мной мужа (и, кстати, друга и кормильца этого великовозрастного инфантильного дитяти) не является лучшим доказательством моего полного и рабского ему подчинения?
Мы лежали лицом к лицу, измождённые и потные, курили и думали каждый о своём. Серж, вероятно, размышлял о том, как полезен для его драгоценного здоровья такой вот адреналиновый секс, тонизирующий и расслабляющий одновременно. Я с замиранием сердца ждала, что вот-вот, буквально через секунду после того, как наши тела разомкнулись, услышу фразу, к которой подсознательно готовилась все эти сто четыре счастливейших часа моей жизни… Что-то вроде того, что «знаешь, милая, как-то подзатянулась эта наша с тобой любовная бодяга»….
Произнеси он её, и мне останется просто выйти на балкон и шагнуть бездумно в отвратительно-холодную осеннюю восемнадцатиэтажную смерть…
- О чём ты думаешь,…. милый? – хрипло спросила я, удерживаясь буквально в последний момент от готового сорваться с губ слова «любимый». Произнеси я его, и беззаботный и безответственный Серж мгновенно исчез бы навсегда, почувствовав по интонации искренность, болезненность и глубину моих к нему чувств.
- Я думаю, милая, а почему бы тебе не полюбить меня?...
Это был удар под дых. Выстрел в висок. Преступление без наказания. Это была такая СУМАСШЕДШАЯ провокация, не поддаться которой могла бы только святая. Ей я и оказалась:
- Не пори чушь, лучше свари нам кофе. Мне пора уже бежать, м-м-м-м…, к парикмахеру! - Я лихорадочно соображала, зачем Серж произнес последнюю фразу и не является ли она тем сказочным, фантастическим и редким шансом, который я тщетно вымаливала у Бога последние двадцать пять лет жизни.
- К парикмахеру? – засмеялся Серж, и взлохматил пятерней мои волосы. – А зачем тебе к парикмахеру? Ты мне нравишься лохматой.
Всё… Момент был упущен. Я перевела дыхание.
- Ну, просто вечером Алекс ведет меня в ресторан. Ужинать….
Серж резко вскочил с постели:
- Иди ты в жопу, вместе со своим мужем! – заорал он почти по-бабьи. – Хватит на мне воду возить! Мне плевать на ваш ресторан. Мне плевать на вас. Вы мне вымотали все жилы. Он трахает меня на работе. Ты - здесь. Какого чёрта вообще вы оказались в моей жизни? Ещё и кофе ей варить! Иди и вари сама, сытая лицемерка! Рабовладелица! Сучка!
Серж бегал по комнате голый и размахивал руками. Почему-то мне показалось, что эта сцена не была спонтанной. Слишком театрально и отрепетировано всё это смотрелось.
Я вдруг почувствовала, что огромный нарыв внутри моего сердца, который люди по недоразумению называют любовью, словно проткнули острым скальпелем и теперь он источает и кровь и гной одновременно.
- Серж, побойся бога…. Ладно я… Но Алекс… Кем бы ты был, если бы он не вытащил тебя с той твоей полиграфической помойки, где ты зарабатывал сущие копейки… Ты хоть понимаешь, что и я, и ты – мы просто приживалы при нём. Неблагодарные приживалы…
- Господи, меня учит морали моя любовница! Дешёвая любовница, которая….
Договорить он не успел. Я со всей силы влепила ему пощечину, пытаясь заткнуть этот капризный, этот сладкий, этот любимый и омерзительный рот… Рот, по которому когда-то стекала капелька яблочного сока, прикоснуться к которой я так мечтала…
На кухне что-то упало. А может, это было моё сердце…
Домой я так и не вернулась, ни к Алексу, ни к прошлой жизни, в которой НИКОГДА не было иной любви, кроме разбившейся вдрызг в этот сто пятый вторник….
Или это была пятница?