Идут дожди без всякой ворожбы,
Как Божья кара, что низверглась свыше.
А на крестах опять висят рабы,
Распятые, затравленные мыши.
Иду я по дороге и смотрю,
Ужасною картиной потрясённый,
Но каждый раб, в угоду сентябрю,
Одет в тряпьё чужого балахона.
А говорят, он тоже - из людей
Душа в нём обретается нетленно.
Апостол Павел, странный иудей
Всем Божье царство посулил смиренно.
Но ветер налетел со всех сторон,
Раздув обман бесцельного пожара,
И плакал, лицедействуя, Нерон,
И повторял, что это злая кара.
Ах, в Риме не осталось и следа
От этих бурь, пронёсшихся бездумно.
На площади туристы, как всегда,
Там песенно, и радостно, и шумно.
А завтра снова зарядят дожди –
На месяц, а, быть может, даже на год,
И только обречённость позади,
И до печальной пропасти – полшага.
Живу и ожиданием горю,
В неясные желанья глупо веря.
Но долгий дождь идёт по сентябрю,
Смывая все находки и потери.
Без всякой посторонней ворожбы
Идёт и прячет радости в тумане.
А на крестах опять висят рабы,
Как будто иудеи-христиане.
Кто этот мир придумал и слепил?
Кто им так долго, так случайно правил?
Зря бороду на плаху положил
Очередной еврей апостол Павел.
Я не был в гетто – это далеко,
В ином краю, в безумную эпоху.
Но в реках закипает молоко –
Для моего народа это плохо.
Пролился сквозь туман свинцовый град,
Он по дорогам шествует незримо,
И прячут Тору, словно робкий взгляд,
Все пасынки измученного Рима.
Рафаэль-Мендель
2007г.