(Продолжение)
В залу тут гонцы вошли,
Поклонились до земли:
"Звал нас, государь-отец,
Мы явились во дворец."
Царь, не поднимая глаз,
Протянул гонцам указ:
"Вы, клубнички-удальцы,
Государевы гонцы,
Доброго коня берите
И, что силы есть, скачите.
Разнести указ велю,
Промедленья не стерплю!
Пусть клубничный мой народ
Новой жизнью заживёт!"
И поклон царю отбив,
На кузнечиков вскочив,
Поскакали прочь гонцы,
Молодые удальцы.
Важен нам один из них,
Что быстрее всех других.
Путь его не так далёк -
За овраг, на бережок,
В ту деревню за лесок,
Где родился Илисо.
Вот у дома Илисо
Соскочил он на песок.
Илисо к нему спешит:
"С чем пожаловал, Бенит?"
"С чем могу явиться я?
Вновь с указом от царя."
"Что же хочет он теперь?"
"Хочешь - верь, хочешь - не верь,
Видно он сошёл с ума,
Строить запретил дома!"
Свиток длинный развернув
Резкий взгляд в него метнув,
Громко стал его читать,
Свою службу исполнять:
"Сим указом, я - ваш царь,
Распурпурный государь,
Запрещаю строить вам
Все стеклянные дома
И дома из древесины,
Будь то дуб или осина;
И из камня, из дождинок,
Из соломы, из снежинок,
Из песка, земли, цветов,
Из тумана и листов,
Из травы и кирпичей,
И из солнечных лучей.
Кто указ нарушит мой,
Тот ответит головой!
У кого же дом и есть,
То ему окажут честь:
Пусть в казну налог внесёт
И спокойно в нём живёт.
Тот налог ничтожно мал,
Им себя я обокрал:
Пусть за каждую песчинку
Или щепку, иль дождинку
Золотой отдаст один
И живёт, как господин."
Только кончил он читать,
Илисо стал хохотать:
"Ну и царь! Вот начудил!
Рассмешил, так рассмешил!
Это ж надо - из дождинок,
Из тумана, из снежинок...
Разве только дом из слёз
Не построить нам всерьёз?
Эх... клубничный наш народ
Терпит уж не первый год!
Все клубниченьки в стране
Дома строят лишь во сне!
Тесен стал мне наш лесок,
Соберу я туесок
И на мир глядеть пойду,
Может, счастье и найду!
Здесь не будет мне житья,
Всё, что бы ни сделал я,
Отбирает жадный царь,
Ненасытный государь.
Может, есть такие страны,
Где не властвуют тираны?"
...Ну а царские гонцы
Через месяц, все концы
Обскакав страны большой,
Взяли курс назад, домой.
Во дворце меж тем шёл пир:
Зала блещет, как сапфир,
На полах ковры лежат,
Зеркала кругом стоят,
В люстрах сотни свеч горят,
Гости царские сидят.
И куда ни посмотри -
Всюду принцы да цари.
Слуги царские снуют,
Угощенья подают.
Во главе сам царь сидит,
На Викторию глядит.
В её честь он дал обед,
Дочке восемнадцать лет.
А Виктория прекрасна,
Словно, солнце в полдень ясный,
Хороша собой, скромна,
От волнения бледна.
Заиграли тут сверчки,
Запиликали смычки,
Гости парами разбились,
В вихре вальса закружились...
Обратимся же сейчас
К двум фигурам, что, топчась,
У окна вдали стоят,
На танцующих глядят.
Это Дыни - сын и мать.
Ей ума не занимать -
Графство стало их беднеть,
Надо вовремя успеть
Сына выгодно женить,
Чтобы всё переменить.
А Виктория - невеста,
Хоть и из другого теста,
Но подходит на все сто,
Ведь богата, как никто!
Слышен тихий разговор:
"Ты несёшь какой-то вздор!"
"Спелой Дыней я пленён
И без памяти влюблён..."
"Хоть влюблён, хоть не влюблён,
А за Викой - миллион!
Я пойду, сынок, к царю
И о вас поговорю."
"Не люблю её, маман..."
"Выкинь из башки роман!
Знаешь, браки по любви
До добра не довели.
Вот пример: я и отец -
Разорились мы вконец!
Нужен тонкий здесь расчёт,
Деньги любят только счёт!"
И копной волос тряхнув,
Дыне-сыну подмигнув,
Бросив деточку страдать,
Прочь пошла царя искать.
Ну а где же Прохиндей,
Тот, что царский казначей?
Может быть, в казне сидит
И на золото глядит?
Нет, теперь не до казны,
Только стали явью сны,
Как всё рушится за час...
Как же проклинал сейчас
Он царя и весь обед,
Не обед, а сотня бед!
Средь наряженных гостей,
Среди графов и князей
Слишком жалок его вид
И добра он не сулит.
"Царь, конечно, всё забыл,
Что на днях мне говорил,
Как согласие давал,
Дочь мне в жёны обещал" -
Вот что думал казначей,
Хитрый плут и лицедей,
В кабинете у царя,
Про себя его коря.
Вдруг услышал разговор,
Видно, царь вёл с кем-то спор,
И в портьерах у дверей
Затаился Прохиндей...
"Ты, графиня, погоди,
В кабинет мой заходи,
Здесь решим всё не спеша."
"Что ещё нам, царь, решать?
Нужно нам детей женить,
Чтоб с тобой спокойно жить.
Сын мой будет лучший муж,
Не гляди, что неуклюж.
Где ещё, как он найдёшь -
Молод, весел, из вельмож?
И Викторию твою
Уж люблю, как дочь свою!
Так что, свадьбы день назначь..."
"Тпру! Вели коней распрячь!
Глянь, тебя как понесло,
Не могу я вставить слов! -
Царь графине отвечал, -
Я тебе уже сказал:
Слово царское я дал,
Чтоб другой ей мужем стал."
"Э-э, подумаешь, беда,
Слово - это е-рун-да!
Царь, тебе ль того не знать,
Как слова обратно брать?
Кто таков он? Из князей?"
"Нет. Мой царский казначей.
Моя правая рука!"
"Замети меня пурга!
Царь, опомнись, дорогой,
Что ей даст брак со слугой?"
Царь затылок почесал
И с сомнением сказал:
"Что ты путаешь меня,
Он почти нам, как родня..."
А графинюшка в ответ:
"Да тебя осудит свет!
Женим мы детей своих,
Казначей твой будет тих!"
Огорчённо царь вздохнул,
На графиню он взглянул:
"Может ты и впрямь права,
Ни к чему мне вся молва.
Прочь откину я сомненья,
Свадьбе быть - моё решенье!"
Только царь с графиней вышел,
Прохиндей (а он всё слышал)
Из портьеры показался.
"Чёртов царь, кем оказался, -
Зашипел со злостью он, -
Уплывает царский трон!
Значит, вот ты платишь как,
Ну, постой же, царь-дурак!
Свадьбы я не допущу
И тебе я отомщу!"
(Продолжение следует.)