В жизнь мою в декабре ты ворвался полосатым серым комком.
Взял тебя я – не удержался. И теплом наполнился дом.
Ты любил с руками сражаться. Храбр как лев – их до крови рвал.
От твоих коготков укрываться не поможет гора одеял…
А когда подходили болезни, ты в ногах у меня лежал
И бывал всех таблеток полезней, и хандру как рукой снимал.
Ждал меня ты из дальних поездок, да и просто по вечерам.
И уже подходя к подъезду, знал я, кто меня встретит там.
Восемь лет недобрали немного нашей дружбы и ты, и я…
А сегодня одной дорогой лишь до леса ведет колея.
Две березки, сосны, да яма, словно пасть раскрыла земля…
Был тебе я за папу и маму, а сейчас провожаю тебя…
Сын всплакнет, постояв в сторонке, он ведь тоже тебя любил…
Засыпаю земли воронку, словно сам я кого-то убил…
Тяжело на душе, и слезы так предательски лезут из глаз…
Спи, Семен, под этой березой и поглядывай с неба на нас.
Бог проводит к кошачьему раю. Ну а если такого нет,
Просто в небе сиди, вспоминая, как мы жили с тобой на земле.
И когда я увижу ночью, как сверкнули вверху огни,
Вспомню я зрачков твоих точки, зная точно, что это они.