Мне было, с кем побыть самой собой,
за это им сердечное спасибо,
но друга круг сменяется трубой
призванья в путь в неведомых изгибах.
Не полностью была, не в меру так,
как можно бы, коль не было б раскола,
поэтому и свёрнут вновь бивак,
и позабыта впитанная школа.
Я снова брошу жребий и приму
несбывшегося зрелую громаду,
доныне недоступную уму,
неподходившую всему укладу;
зато теперь ссекутся верх и низ,
как в узком горле часиков песочных,
туман и даль вдруг очутятся близ,
а ключики - у скважинок замочных.
Кто был мне друг - окажется никем
иным помимо зеркальца-подмены
в расставившей объятие руке,
сияющим теплом пронзившей стены -
и водворившей камни от дорог
в свидетели живого разговора,
но перейдён и каменный порог,
и смолкла сторожей порядков свора.
Я снова по себе сама, одна-
единственна на свете, не под тенью,
незримо время, вечность же - видна
по моему свободному хотенью;
то проступили лики, то ушли,
как маски растворившись в пене моря,
как милый берег потонул вдали,
вослед за тем, как корабли, проторив,
засилье горя, дали ход вперёд,
блаженно намечтав, что там их ждёт:
иные лики в непрозрачных масках,
иные ласки в незнакомых сказках, -
и все же, это буду только я
и снов моих осознанных семья.