Этот мир таков, какой он есть… Ты его не сделаешь иным.
Только тяжесть лет и холод зим надо ж как-нибудь преодолеть.
Этот мир действительно хорош… тем, хотя бы, что на медный грош
можно в нём прожить, а все удары получить сполна и вовсе даром.
Можно виться хлёсткою лозой, можно камнем лечь, и течь слезой,
можно клясться матерью и кровью, а можно плюнуть – и беречь здоровье.
Этот мир, да что там, он неплох… тем, хотя бы, что я не подох.
Рос, как мох на камне, как осина, отрясал сады и прах от ног.
Стадо туч в сиреневых лугах мирно щиплет травку дождевую.
Я тоскую по тебе, мой враг. Верный друг, приди, тебя зову я.
Эй! Оглянись, посмотри! Посмотрев – разотри, и забудь навсегда и навеки.
Видишь – дети дождя, пузыри, ищут выход в великие реки.
Эй! Оглянись, погляди! Глыбы тающих льдин сговориться с потоком сумели.
И, пока ты скитался один, – они мчатся к неведомой цели.
Этот мир действительно таков только для последних простаков,
верящих волшебному «Сезам» более, чем собственным глазам.
Этот мир до самых облаков полон пылью сорока веков.
Те, кто проглотили больше прочих – простофилям открывают очи.
Можно жить в согласии с людьми, можно окружить себя детьми,
Можно верить в вечные идеи, а можно просто – ничего не делать.
Этот мир, да что там... этот мир – полон дырок, как швейцарский сыр.
Заползает в этот пёстрый мрак постмодернистический червяк.
Наигравшись собственной судьбой, всё равно то яблочко сорву я.
И узнаю, нежная, с тобой – для чего же всё-таки живу я.
Эй! Оглянись, посмотри! Ты у мира внутри, и живи хоть Аридовы веки –
поскользнувшись в проломе зари припадают к земле человеки.
Эй! Оглянись, погляди! Видишь, как Алладин драит лампу, надеясь на чудо.
Но, пока бьёт поклоны один, – к храму тихо крадётся Иуда.
Этот мир таков, какой он есть… ты его не сделаешь иным…
От костров стелится сизый дым… крепнет кожи кровельная жесть…
Этот мир действительно таков – полон соблазнительных оков.
В поисках звена, что без изьяна, смысл трудов шамана-Дон-Хуана.
Можно быть, а можно – и не быть. У осла на выбор есть два стога,
но, куда бы уши не склонить, пред тобой расстелется дорога.
Эй! Оглянись, посмотри! Видишь, капли зари оседают на древние камни.
И вдоль мокрых дорог фонари машут крыльями раненой цапли.
Эй! Оглянись, погляди! Ледяные дожди, и гудит растревоженный улей,
но горят на ветвях снегири огоньками грядущих июлей.