Я тебя нарисую как Ботичелли, как Рафаэль.
Будет краской ночная мгла, и холстом - постель.
Будут кисти рябины красной дрожать в окне.
Будет месяц блестящей шляпкой торчать в стене.
Я тебя нарисую такой, что даже тебе самой
от портрета взора не отвести. Стань моей сурьмой,
стань китайской тушью, стань чёрным кофе, моя Лилит
клавишей рояля, аспидно-чёрной, как эбонит.
Но покуда силы держать палитру даёт Господь,
на голгофе холста распинаю душу твою - не плоть...
Но - проклятье! Нет в жизни счастья, и правды нет -
я узнал: у меня Малевич украл сюжет.