Иггдрасиль, как слёзы, теряет листья, я бегу по следу тропою лисьей, у меня под сердцем хранятся письма, адресованные не мне. Я храню и бережно разношу их, может, кто отыщет любовь большую или клад, из перышек и чешуек, или пару горстей монет.
Я не знаю, кто и зачем их пишет, запускает их журавлями с крыши, чтоб они взлетали как можно выше, где рождается первый снег. Я ловлю их, к небу подняв ладони, становлюсь спокойнее и бездонней, и чужие письма ночами гонят к адресатам своим во сне.
Я бегу сквозь тень, леденящий ужас, и тропа становится хуже, уже, я шепчу себе, умоляю "Ну же! Мне ведь только бы добежать!" За спиною кто-то скулит и воет, это те, кто раньше несли с собою эти письма. Я бы сдалась без боя, чтоб пополнить кошмаров рать.
Но под сердцем жжётся, кипит, трепещет, я несу в себе колдовские вещи, что спасут кого-то; и станет легче прорываться сквозь этот гул. Так что пусть мне больно и страшно тоже, от чужого воя мороз по коже - я не жду, что кто-нибудь мне поможет:
Я должна, значит я смогу.