Выглядел он встревоженным. Без галстука. Под рубашкой сверкала толстая золотая цель и ладанка с изображением Пресвятой Богородицы.
– Я давно тебя поджидаю. Нам нужно поговорить. Дело не терпит отлагательств. Гулиса сбежала и ты должен помочь мне найти дочь.
– Вы ошибаетесь, Васо. Я никому ничего не должен. И ваши проблемы с дочерью меня больше не интересуют.
Я, конечно, погорячился, но меньше всего мне хотелось думать о Гулисе. А вот мысли о балерине проскальзывали. Да что там проскальзывали – вовсю скользили туда-сюда, как фигуристы на льду.
– Руслан, а тебе странным не показалось, что вчера ты обошелся всего лишь легким испугом? Нет? Я мог бы собственноручно пустить тебе пулю в лоб. Но ты мне всегда нравился. Ты перспективный молодой человек, который может сколотить приличный по моим меркам капитал. У тебя еще вся жизнь впереди. Чего бы ты хотел, скажи? Хочешь, я верну тебе назад квартиру и ресторан?
Он ждал ответа.
– Взамен на что? На вашу сумасшедшую дочурку?
– Не язви, – Васо пригрозил пальцем. – Антонина рассказала мне, как ты пытался убежать.
«Рассказала» – значит, она все еще жива, – смекнул я.
– Глупо, мальчик. Глупо! От меня не убежишь. Даю тебе время на размышления. До вечера. А в 18:00 твоя судьба решиться окончательно.
– Васо, неужели на роль вашего зятя нет другой кандидатуры? Дайте Гулисе денег на операцию по увеличению груди, так за ней толпами бегать будут. Она и обо мне сразу забудет. Зачем вы навязываете мне свою волю? Не люблю я ее. Не люблю.
– Будет так, как хочет Гулиса. И запомни – все зависит от тебя. Ты сам строишь свою судьбу. А теперь расскажи мне, где бывает моя дочь? Я разыщу ее и без твоей помощи.
Я назвал пару заведений, где Гулиса любила часто появляться, и попрощался с Васо.
Встречаться ни с ним, ни с Гулисой, и с загадочной балериной-мумией желания не было. Я бы нашпиговал их джип тротилом и взорвал к чертовой матери. Но, как законопослушный гражданин, не имею на это прав, а со вчерашнего дня и денег.
Как это меня не заставили подписать еще и заявление на расчет? – подумал я, заходя на территорию завода.
По субботам у нас обычно было тихо. По графику у меня вообще должен быть бы выходной, но оборудование времен СССР нуждалось в ежедневном контроле.
Я полдня собирался с мыслями. Чего я уже только не передумал: и сбежать с Олесей в другую часть страны, и улететь с ней за границу, и пожаловаться в прокуратуру, и жениться все-таки на Гулисе, а потом отравить как крысу.
Решение нашлось само собой. Хотя нутром чуял, что без Матрены не обошлось.
Дежурный охраны сообщил, что на пропускных меня ожидает молодая женщина. Я поинтересовался, как она выглядит, но дежурный толком ничего не сказал.
К превеликому удовольствию, этой женщиной оказалась моя Олеся. Неповторимая, светлая, чистая и любимая всей душой.
Олеся, Олеся, Олеся…
Так птицы кричат в поднебесье…