Выйдя из подземелий
мастер
молчит.
А я понять не могу:
почему мне смертельна твоя рука,
почему, отдавая, я всегда остаюсь в долгу,
колготки или чулки на женщине с влк.
Почему Клементина грустит,
почему улыбается Триморук,
почему моя душа становится как лиман
зеркальной и гладкой,
когда в твой врываюсь круг,
отчего в жизни случается анжанбеман.
Живые
пока не схороненные в щербет
глазные яблоки имя твоё хранят.
Я узаконивая верность самому себе
с двух половинок
выщипываю гранат.
Но проектор памяти искажает свет:
Клементине весело,
Триморук же горд...
Но в лике твоём никаких искажений нет,
когда дым поднимается из жерл гор!
Мастер заговорил.
И я понимаю легко
почему меня спасает твоя рука,
и почему кровь
и от этого - молоко,
когда с тобой отправляемся сквозь века.