Напрасно я пытаюсь себя удивлять, окружающей меня красотой осени. Словно смотрюсь в зеркало и не вижу себя.
А за окном всё-таки осень. На столе пожелтевшие письма от моей мамы. Аккуратный, красивый подчерк рассказывает мне в них о картошке, которую недавно посадили, о заморозках, которые внезапно пришли и побили некоторые слабенькие побеги на чужих полях тех смельчаков, кто решил пойти против природы, о том, что папа всё так же кашляет ночами, о том, что скоро будет лето и они ждут меня к себе в гости. И память меня упорно относит туда, где живы мама и папа, а дети мои малы и не послушны.
Маленький пруд покрылся тонкой корочкой льда. Возле берега притулился маленький игрушечный кораблик моего внучка, он никак не желает прощаться с летом, озябший и молчаливый ждёт своего маленького хозяина, ждёт его маленьких ладошек, которые оттолкнут его от берега и отправят в дальнее плаванье. Кораблик горделиво поплывёт к противоположному берегу, радуя своего хозяина, весело крутя пластмассовыми лопастями винта за кормой.
На яблоне, после ночных заморозков не осталось ни одного листика. Стало вдруг светло и прозрачно. На ветке висит одинокое краснобокое яблоко, повернув красный, блестящий бочёк лучам солнца. Вспоминается ему, видимо, лето жаркое, шум листвы под тёплыми струями летнего дождя, жужжание пчёл и смех детворы, играющей под ней в мячик.
За окном осени тишина. Первые холода медленно и верно усыпляют всё живое, что создавало в тепло общий оркестр жужжания, чириканья, свиста, смеха. Благоухание незатейливых полевых цветов, зелёной травы, которую по утру скосила острая коса. Медленно и верно идёт зима, всё чаще напоминая о себе изморозью на стёклах автомобилей.