Медлительная песня горних высей,
где только небо слушает — и звук
от притяжений внешних независим,
едва течёт дыханьем сквозь дудук.
На том конце продолговатой трубки
лишь полутон задумчивый висит —
и дольний мир, готовый на уступки,
большой ладонью перед ним раскрыт.
Там на пределе своего накала
горят огни бездарных площадей,
там самолёты ждут у терминала
друг с другом распрощавшихся людей.
Поспешные, немыслимые планы
сдают в багаж, суют в ручную кладь,
и трогают нагрудные карманы,
чтоб ничего в пути не потерять.
Медлительный откатывает берег
куда-то вбок, но горизонт размыт;
и в полусне — предчувствием потери —
лишь полутон задумчивый висит.