Джейн Хиршфилд Толстой и паук
(С английского).
Москва горит.
Пьер вознамерился убить Наполеона,
но спас взамен того ребёнка.
А сам Толстой, поднявши паука в большой ладони,
вернул ему свободу.
Но тут сверчок
до паука добрался
и начал потасовку.
Одна из задних ног тотчас пропала.
Столкнувшись, оба приняли решенье
и устремились в разные концы -
как две измученные в битве рати,
как две планеты после столкновенья,
как две различные процессии придворных,
не пожелавшие одна почтить другую,
как собственные две мои ноги,
живущие совместно, но раздельно.
История идёт всегда одним путём,
и нет причин считать, как часто
пытается свернуть на север, юг, восток
на запад и обратно.
Jane Hirshfield Tolstoy and the Spider
Moscow is burning.
Pierre sets out to kill Napoleon
and instead rescues a child.
Thus Tolstoy came today
to lift this spider in his large hand
and carry her free.
Now a cricket approaches the spider
set down inside her new story,
one hind leg missing.
The insects touch, a decision is made,
each moves away from the other
as if two exhausted and unprovisioned armies,
as if two planets passing out of conjunction,
or two royal courts in procession,
neither noticing the other go by.
Or like my own two legs:
their narrow lifetime of coming together and parting.
A story travels in one direction only,
no matter how often
it tries to turn north, south, east, west, back
2011
Джейн Хиршфилд Валторна
(С английского).
Только несколько дней
слива в окне
обращается в совершенство.
Неважно, что мелкими будут плоды
и едят их лишь белки и сойки.
Я пирую одним, а они - другим,
пчелиные стайки - третьим.
Что в этом взъерошенном мире не служит кому-то соблазном ?
Малый с валторной играет Пятую Малера,
а в интервалах игры
всё крутит разборные части валторны
и выбивает из них конденсат.
Ему, должно быть, под двадцать.
Он четырежды поклонился, лицо покраснело.
Девица расслабила руку
с альтом из ели и клёна и держится строго.
Пусть рукоплещут !
У этой пары звоны в ушах, не слышат
ни выкриков: "Браво ! Браво !",
ни тимпанного стука внутри себя,
как не слышит жужжания пчёл,
ни своего аромата цветущая слива,
обратясь в весеннем волненье
в роскошный медовый кладезь.
Jane Hirshfield French Horn
For a few days only,
the plum tree outside the window
shoulders perfection.
No matter the plums will be small,
eaten only by squirrels and jays.
I feast on the one thing, they on another,
the shoaling bees on a third.
What in this unpleated world isn't someone's seduction?
The boy playing his intricate horn in Mahler's Fifth,
in the gaps between playing,
turns it and turns it, dismantles a section,
shakes from it the condensation
of human passage. He is perhaps twenty.
Later he takes his four bows, his face deepening red,
while a girl holds a viola's spruce wood and maple
in one half-opened hand and looks at him hard.
Let others clap.
These two, their ears still ringing, hear nothing.
Not the shouts of bravo, bravo,
not the timpanic clamor inside their bodies.
As the plum's blossoms do not hear the bee
not taste themselves turned into storable honey
by that sumptuous disturbance.
2011
Джейн Хиршфилд Уксус и масло
(С английского).
Дурное одиночество - как уксус для души,
здоровое - смягчает боль, как масло.
Как мы хрупки между немногими мгновениями счастья !
Приходим и безвременно уходим,
не разгадав задач своей судьбы, -
подобно сдохшему ослу на незаконченном рельефе
над входом одного из финских храмов.
Jane Hirshfield Vinegar and Oil.
Wrong solitude vinegars the soul,
right solitude oils it.
How fragile we are, between the few good moments.
Coming and going unfinished,
puzzled by fate,
like the half-carved relief
of a fallen donkey, above a church door in Finland.
Джейн Хиршфилд Язык говорит: одиночество...
(С английского).
Язык говорит: одиночество, гнев, горе -
сам их не чувствует.
Как понедельник не может сказать о вторнике,
как четверг всё тянется в среду, назад,
как мать тянет руки, сыскав ребёнка -
так вся жизнь - не ворота, а конь, что стремится сквозь них.
Нет, не колокол,
то колокольный звон из округлого зева
хлещет в полную силу с первым ударом внутри металла.
Jane Hirshfield The Tongue Says Loneliness
The tongue says loneliness, anger, grief,
but does not feel them.
As Monday cannot feel Tuesday,
nor Thursday
reach back to Wednesday
as a mother reaches out for her found child.
As this life is not a gate, but the horse plunging through it.
Not a bell,
but the sound of the bell in the bell-shape,
lashing full strength with the first blow from inside the iron.
2011
Джейн Хиршфилд Пятнадцать галек
(С английского).
Jane Hirshfield Fifteen Pebbles
1.Как лунный свет в колодце.
Кто б ни взглянул,
его заслонит.
Jane Hirshfield Like Moonlight Seen in a Well.
The one who see it
blocks it.
2.Голод
Рыжая лошадь щиплет траву.
Чёрная ворона
тащит букашек из грязной кучи.
Женщина с завистью смотрит, как им это просто.
Jane Hirshfield Hunger
A red hors crops grass.
A black crow
delves bugs from a dirt pile.
A woman watches in envy what is so simple.
3.Гора и мышь.
Обе движутся.
Только одна - помедленнее.
Jane Hirshfield Mountain and Mouse
Both move.
One only more slowly.
4.Те же самые слова
выходят из каждого рта
по-иному.
Jane Hirshfield The same Words
Come from each mouth
differently.
5.Знакомые ступеньки
Как уверенно
слепец
идёт по знакомым ступенькам.
Лишь тот,
что боится
за ношу
становится робким в сумерках.
Jane Hirshfield Familiar Stairs
How confidently
the blind
descend familiar stairs.
Only those
with something
to lose
grow timid at darkfall.
6.Ливень ярко глядится на выгнутых ложках листьев
как горе
в иных человеческих судьбах:
как будто что-то
ещё зависит от прямизны хребта.
Jane Hirshfield Rainstorm Visibly Shining in the Left-Out Spoon of a Leaf
Like grief
in certain people's lives:
as if something
still dependet on the straightness of he spine.
7. Стекло
Прозрачно, как стекло
лицо девчушки, сложившей сказку,
но как постигнуть реальность,
если не вывернуть ложь наизнанку ?
Jane Hirshfield Glass
Transparent as glass,
the face of the child telling her story.
But how else learn the real,
if not by inventing what might lie outside it ?
8.Раскраска
То, что мы видим - раскраска.
Однако разум в силах
понять, что там за ней стена.
Вот так живущий постигает смерть.
Jane Hirshfield Paint
What we see is the paint.
Yet somehow the mind
knows the wall,
as the living know death.
9.История
Был кто-то, кто задумал первым
словить и приручить быка, впрячь в плуг.
Потом другой устроил деревянное ярмо, чтоб впрячь двоих.
А после мощь всё умножалась:
железные дороги, самолёты и корабли - консервные заводы для лососей.
Jane Hirshfield A History
Someone first thought it:
an ox gelded, tamed, harnessed nto plow.
Theh someone realized the wooden yoke could hold two.
After that, mere power of multiplication.
Railroads, airplanes, factoty ships canning salmon.
10.На заметку - для памяти.
Шло слушанье - ты больше говорил.
Ответная любезность:
теперь и я должна.
(Вариант - на выбор:
Когда прошёл слушок, так ты наговорил ещё.
Такая вот любезность !
Теперь и я должна).
Jane Hirshfield Memorial.
When hearing went, you spoke more.
A kindness.
Now I must.
11.Мутная ваза.
Теперь я,
выбросив цветы,
со щёткой мою
помутневшее стекло.
Мгновенно
возникает
прежний блеск,
Как будто там внутри
возился тигр.
Jane Hirshfield Cloudy Vase
Past time,
I threw the flowers out,
washed out
the cloudy vase.
How easily
the old clearness
leapt,
like a practiced tiger,
back inside it.
12.Улучшение от неудачи.
Наш местный пустобрёх
вернулся
после долгого изгнания -
теперь молчит на паре языков.
Jane Hirshfield Perfection of Loss.
Like a native speaker
returned
after long exile,
quiet now in two tongues.
13.Ночь и день.
"Кто я ?" - обычный совиный вопрос.
А вороний ответ: "Проснись !"
Jane Hirshfield Night and Day.
Who am I is the question of owls.
Crow say, Get up.
14.Лунная долина (Огонь Сономы*)
Луна - большая, цвета тлеющих углей.
И тот же запах.
Вдали чужое горе выглядит красиво.
Jane Hirshfield Sonoma Fire*
Large moon the deep orange of embers.
Also the scent.
The griefs of others—beautiful, at a distance.
Декабрь 2010.
Примечание.
*Сонома - иначе Лунная долина - округ на побережье штата Калифорния в районе залива
Сан-Франциско. Там расположен сохранившися до сих пор Форт-Росс.
15.Расставленные руки между "Туда" и "Сюда".
На тёмной дороге - лишь тяга верёвки.
А впридачу есть лошадь.
Jane Hirshfield Opening the Yands between Here and Here.
On the dark road, only the weight of the rope.
Yet the horse is there.
2011.
Джейн Хиршфилд Теснота
(С английского).
Дни за днями
соседские кошки - в саду.
Все в разных дальних углах,
как настороженные планеты.
Одна - сера в полоску;
одна - где черна, где бела;
одна - в оранжевой шкурке.
Вопрос об ощущениях и чувствах:
никто не может знать другого досконально.
Здесь, например, под пахнущею мятой тенью,
две кошки рядом дружка с дружкой не уснут.
Jane Hirshfield Narrowness
Day after day,
my neighbors' cats in the garden.
Each in a distant spot,
like wary planets.
One brindled gray,
one black and white,
one orange.
They remind of the feelings:
how one cannot know another completely.
The way two cats cannot sleep
in one patch of mint-scented shade.
2011.
Джейн Хиршфилд Они когда-то тоже жили под лунным светом.
(С английского)
Змея
с двумя отросточками сзади
от тазового пояска.
Различные породы динозавров.
Большеголовые вели охоту в стае, как собаки.
Другие твари были в плоской чешуе,
в шипах и даже в перьях.
Млекопитающие, скользкие, как выдры,
веками упрощаясь,
возвращались в воду.
Все промежуточные вымершие виды,
все химеричные породы,
по праву заслужили имя монструозных,
не походя на древних и на нынешних зверей.
Окаменелости приветствуют друг друга,
кто - в страхе, кто - в надежде.
Брели, впадали в сон и пробуждалтсь - хотели жить.
Все дико тыкались носами в нашу юность.
Jane Hirshfield These Also Once under Moonlight
A snake
with two small hind-limbs
and a pelvic girdle.
Large-headed dinosaurs
hunting in packs like dogs.
Others whose scaly plates
thistle to feathers.
Mammals sleekening, ottering,
simplified,
back towards the waters.
Ours, too, a transitional species,
chimerical, passing
what is later, always, called monstrous—
no longer one thing, not yet another.
Fossils greeting fossils,
fearful, hopeful.
Walking, sleeping, waking, wanting to live.
Nuzzling our young wildly, as they did.
2011
Джейн Хиршфилд Убежище в глуши
(С английского).
Сурок, живущий в глухомани,
на пустоши, где папоротник густ,
присел на корточки у скальной стенки.
Он жилист, он мохнат и толстокож.
Прохлада, тень и щебет трупиалов.
Здесь славный вид от близости к воде,
что отвечает нашим внутренним запросам.
Вот так же можно похвалить квартирку
в удобном доме, где крыльцо под цинком.
Вблизи - расщелина, там ловят рыбу.
Сурчиный хвост на камне серебрится.
Листва сияет. Брызжут облака и лапы кур.
Поверить переводчику, так в русском
не отыскать эквивалента слову thirsty,
и нет возможности сказать, что кто-то жаждет.
Какой в том толк, скажи мне, взять бубенчик
и залепить внутри бетоном или воском ?
Потом возьмёшь его в дорогу, но он не зазвенит.
Jane Hirshfield Of Yield and Abandon.
A muscular, thick-pelted woodchuck,
created in yield, in abandon, lifts onto his haunches.
Behind him, abundance of ferns, a rock wall’s
coldness, never in sun, a few noisy grackles.
Our eyes find shining beautiful
because it reminds us of water. To say this
does not make fewer the rooms of the house
or lessen its zinc-ceilinged hallways.
There is something that waits inside us,
a nearness that fissures, that fishes. Leaf shine
and stone shine edging the tail of the woodchuck silver,
splashing the legs of chickens and clouds.
In Russian, the translator told me,
there is no word for “thirsty”—a sentence,
as always, impossible to translate.
But what is the point of preserving the bell
if to do so it must be filled with concrete or wax?
A body prepared for travel but not for singing.
2011.
Джейн Хиршфилд Беседа
(С английского).
Приближается женщина:
хочет что-то сказать.
Поток меня увлекает в одно направленье, её - в другое.
Знала ночью, что здесь она, рядом.
В мыслях держала беседу, которая не состоялась.
В беседе - большая речка, горы и птицы,
деревья с редкой листвой.
По речке тихо плывёт деревянная лодка.
На палубе некий паук умывает морду.
Минут годы. Лодка достигнет порта на море,
и поколения пауков будут смотреть
близоруко, восьмёрками глаз,
на что-то ушедшее без ответа.
Jane Hirshfield The Conversation
A woman moves close:
there is something she wants to say.
The currents take you one direction, her another.
All night you are aware of her presence,
aware of the conversation that did not happen.
Inside it are mountains, birds, a wide river,
a few sparse-leaved trees.
On the river, a wooden boat putters.
On its deck, a spider washes its face.
Years from now, the boat will reach a port by the sea,
and the generations of spider descendants upon it
will look out, from their nearsighted, eightfold eyes,
at something unanswered
2010.
Джейн Хиршфилд Четвёртый мир
(С английского).
Скончался друг.
Подохла лошадь.
А женщина вновь и вновь умирает от этих вестей.
Четвёртый мир продолжается,
но без них.
Он - вроде проснувшейся рыжей лисы на склонах горы.
Разлука, гнев и горе,
жестокость, крах -
лиса ступает через них.
Четвёртый мир желает жить, как и она.
Весь день в тени - прохлада, на солнце - пекло.
Jane Hirshfield Fourth World.
A friend dies.
A horse dies.
A woman dies over and over again on the news.
Without them,
the fourth world continues.
Waking fox-red on the flanks of the mountain.
Absence, anger, grief,
cruelty, failure—
The fox walks through them.
It wants, as she had, to live.
All day it is cool in the shadows, hot in the sun.
2011.
.