Времени нет возвращать на места - безнадежно потрачено.
Видишь ли, промыслу древнему стало пространство обучено.
Мир исполинов сменила клоака забитая клячами,
и проститутки в хромающем строе стоят с проститутами.
Чувства - не чувства. Осколки иголок в зрачках воспаляются.
Видимость слабая, как в темноте, сквозь туман и под градусом.
Девочка старая морщит лицо и сапожно ругается.
Дивная мерзость пришла к ней под алым потрепанным парусом.
Совы тревожно сверкают глазами под хвойными листьями,
ветер сильнее - срывает последние крыши заброшенных
ветхих людей, озабоченых мелкими пошлыми мыслями,
в лес сорняков, не отравленный за год, и с лета не скошенный.
Времени нет возвращать на места - безнадежно проёбано.
Тот человек, что был зудом подкожным и первой субстанцией,
станет заведомо-искренним взглядом индейца голодного,
выгнанным, к более сильным подонкам, из резервации,
на одинокую смерть. Безрассудство комедии - вычурно.
Домики медленно строятся на одиночестве тонущих.
Если ты крепко стоишь на ногах, то считай, что ты выиграл.
Если упал, то не жди ни поддержки, ни помощи.
Времени нет. Не хватает совсем ни на что. И не похуй ли?
Время течет лишь в твоей территории черепа.
Ты - пепелище времен. Миллиарды таких не запомнили.
Серая капля, в сплошном перевыпуске серого.