Я хотела ему написать: за окном в сентябре
Тополя, что князья - в красном золоте и серебре,
Но банальщина эта – тупей, чем на кухне ножи.
И осенняя муха над корочкой хлеба жужжит.
Так отчаянно муха над корочкой хлеба жужжит,
Будто чувствует брюхом - кончается скорая жизнь,
Будто трепетным слухом услышала снега шажок,
Паучихи-зимы зазывающий липкий рожок.
Я хотела ему написать… но хватаю ведро,
Намываю для мухи стеклянный трехстворчатый гроб,
Где сопят сквозняки в сером ворохе хлопковых жил.
Это сказка такая – поешь и лежи - не тужи.
В этой сказке не будет невестой сбегать молоко,
Обойдется без вечно зудящих друзей-дураков,
Будет тополь глядеться в замерзшую заводь стекла,
И катиться царевича вой – по горам, по долам.