Она не подвластна перу,
И краски пред нею безлики,
Ее все деянья в миру,
Как Бога, я знаю, велики.
Я сам ведь придумал ее для души,
Но сниться она часто стала,
И что мне сейчас – коньяк и суши –
Покоя совсем мне не стало.
Я долго ваял ее из стихов,
Себе, словно яму копая.
Творил я ее из песен и слов,
На шее петлю зажимая.
Она, как всегда, совсем далеко.
Она в облаках лишь витает,
Но только лишь с нею бывает легко –
Душа обо всем забывает.
Она словно Д’арк в церковном огне,
В ней так совершенство сияет,
Никто не поверит, признаюся, мне,
Все скажут: таких не бывает.
Она по земле, как по небу, идет
Не только своею походкой.
И, может быть, Бог лишь ею живет,
Своею считая находкой.
Дай, Бoг, сотворить, дай, Бог, написать,
Ее чтоб достойное было,
Дай, Бог, мне, конечно, покоя не знать,
И сердце чтоб ею лишь ныло.
В заботах сует она, как в петле,
В ней вечность живет мирозданья,
И нет мне покоя на этой земле,
И нету душе покаянья.
Мне в мысли ее уже никогда,
Боюсь, не придется проникнуть.
Но как хорошо, что она не дала
Всецело душой к ней привыкнуть.