Маруфовой Л.В.
Как только вы начинаете думать,что вы кто-то,
то вы останавливаетесь и тогда Любовь не течёт.
Бхагван Шри Раджниш Ошо
В час Быка зело полнолунной средины мая, Создатель Миров и Их отражений выпустил Стрельца, рождённого в год Дракона за пределы отпущенных ему возможностей:
«Свершился Час — слуга Покона –
Единства Воли без венца,
для завихрённого Стрельца,
Явившегося в год Дракона!»
Был Стрелец резок да ухабист в дерзких проявлениях своей непростой фактуры. И вот на её-то (фактуры), щедро взрыхлённой флеш-амбициями, почве Женщина, которую любил (а точнее – боготворил) Стрелец испепеляюще дико и нежно, позвонила ему в дивный таврический город и трудно, но вполне достойно отрубила бесповоротный отбой их почти четырёхлетней заезженной вдрызг Лю-бо-ви.
А на хлебушко с маслом зарабатывал Стрелец чем бы выдумали? А кинотрюками. И был у него в ту пору эпизодический актёрский дебют (трюков не считая) на всесоюзной известной кинофирме (что у самого Чёрного моря), где вполне профессионально испекался отечественный боевичок-с комического толка. Вот именно здесь волноликая Дива ЮБК-овского прибоя, довольно таки доверительно и наворковала ему:
«Здесь Хронос замедляет вечный ход,
Колдует Понт (Эвксинский, стало быть),
Насмешничают скалы,
Здесь суета невъедчива и вяла
И Ясность ослепительно цветёт»
Через четверть часа после этого убойного звонка из заоблачной Цитадели спустили Стрельцу первую стратегическую раскладку (в стихах разумеется):
«Я до креста готов бороться,
Хоть как меня не назови,
Со дна бездонного колодца
Всё ж разожгу Костёр Любви!»
И на главпочту. И письмом в Первопрестольную.
Здесь следует заметить, что телефонный нокдаун особо не повлиял на лицедействующего. Да, едва не забыл. А ведь был же, был, был свышеподанный предельно конкретный магический знак.
За несколько дней до удара государыня Эвтерпа – Верховная Муза Поэзии лирической – всерьёз озадачила драконьего отпрыска:
«Неужели человеки бездарно исчезнут, так и не разгадав таинства Люболада (вопрошал сорви-голова)». И решил – не исчезать.
Было и письмо второе в тот же нефартоносный для Стрельца день.
«Не претендуя на взаимность,
приняв мучительную роль,
в мою почтовую интимность
(эпистолярную интимность)
поверить всё же соизволь!»
В завершающий съёмки день (а изображал Стрелец колоритного ближневосточного бандоса, и даже со словами), раздраконенный Стрелец разрядился сразу двумя молниями телеграфного свойства. В них (разрядах) просил Стрелец Создателя Миров и свою Беатричу:
а) о рождении совместного человека;
б) о процветании ихнего с Беатричей гнезда;
в) о счастливом пути для сына возлюбленной и дщери собственной.
Мизансцена эта сопровождалась довольно ощутимым изумлением кадрового подразделения ялтинского телеграфа и кислым неудовольствием киноадминистранта группы: примчался пострел за минуту до убытия авто-кино-оказии, в столицу, пока ещё не свободного от политических посягательств полуострова.
В аэропорту крымского главграда каскадирующему Тристану сообщили,что его рейс переносится на послезавтра, после чего трюкач перерегистрировал пролётный документ на день грядущий. Переночевал боец в Симе* у друга, а в семь утра, по наущению вышеупомянутой Музы, изобразил для своей Изольды (на конверте для гитарных струн) следующее:
«Порою жизнь хмельней вина,
парадоксально-дерзновенна,
но всё бы выплеснул до дна,
чтоб охватить Твои колена!»
Опять термин – дно, хотя-то именно с самого дна и начинается настоящий Взлёт.
Телеграф Сима, естественно, опешил. Затем Стрелец взлетел (самолётно) и, приземлившись в родных пенатах, с главою погрузился в проблемки дочерние и дрязги родственные (своих мамы и папы – да продлит Создатель дни их!). И вот тут-то и заблажила, закуролесила первая майская Полнолунья дня 15-го:
«Люблю и безгранично рад,
свой хлёсткий нрав пустить в распад!»
А в час Быка поэтическая гранд-сеньора походя присоединилась к перволунной Инфанте, после чего этот спонтанный дуэт, что называется, «отвязался вкрутую»:
«Как дурно без Любви Твоей,
так сиротливо и бездонно.
Кругоразлёт бездушных дней
пытает душу вероломно»
и ещё
«И радость совсем не в жилу,
и удаль моя постыла.
Продрог, что подснежник в клетке,
живу, как мустанг на ветке».
А в 3.40 (ночи или предутра) Стрелец, аки тать, выскользнул из дому и целеустремлённо направился к ближайшему телеграфу. Но, увы! В 4.00 всё та же раздухарившаяся Муза со товаркою с барского (что называется) плеча, пожаловала хлопцу строфу, открывающую это не совсем сбивчивое повествование.
А в 4. 45 (светало) на брусчатку главной улицы родного Стрельцу города, Создатель Миров, в предпоследний раз подослал (благодарствуйте) всю ту же буйно эйфорирующую пару:
«Воспитан, что змея, коварством скал,
В иную явь нежданно проникая,
душа твоя киношно-трюковая,
фатально структурирует финал»
А вот сие-то адресовалось Стрельцовому шефу, коллеге, так сказать, другу задушевному, человеку редкой честности (как тогда сдавалось Стрельцу) и благообразия, экс-триумфатору престижных скальных турниров, невольное (а может и нет) вторжение которого в Стрельцовую жизнь и подхлестнуло возлюбленную каскадёра нанести ему свой кинжальный апперкот.
Сразил (или срезал) Сударушку шеф-паучина своим, видите ли, эксклюзивным подходцем к Её женскому нутру (едрить твою налево). Словом – баста, карамба, в натуре.
Драма-то и разразилась на крымских съёмках.
В 6 утра Стрелец материализовался у друга, но того в наличии не случилось.
Спустившись во двор, Стрелец присел за козлобитный стол и стал лихорадочно записывать вышеизложенное.
Продирал Божественное око трисветлый Ярило. Бесцеремонно, по-взрослому, зашустрил в подворотнях северо-западный внучок стрибожий (ветерок-с, то бишь). Через полчаса урождённого в год Ихтиозавра (бронтозавра, тиранозавра) задубела пишущая конечность, а дробный озноб, стал нахально проникать под вельми затренированный мышечный корсет.
Стрелец вскочил и резво рванул к стоящему в ближнем обзоре, системно обфекаленному переговорнику (лексикон друга).
Друг был на месте. Вломившись в холостяцкий приют, не совсем вменяемый искатель приключений скорчился за кухонным столиком и с Божьей (как известно) помощью завершил первую редакцию своей опять же первой прозаической пробы. Потом он элегантно, походкой укротителя, спустился в продмаг за антикислородной дозой, вернулся назад, аппетитно закурил (друг заманчиво похрапывал после трудов еженощных), и благоговейно набрал восьмёрку и код Белокаменной.
Ожидая соединения (почти каламбур), он принял ещё одну свер-рифмовку:
«Колыбель Любви,
по небу плыви,
зорюшку яви».
Р.S.
Рыжуня! Удача Ты моя заковыристая.
Искренне признателен Тебе за всё, что было и есть.
Благодарю сердечно Создателя Миров и Тебя за непрошедшую мимо Любовь, трудную-неподсудную!
Твой сумасшедший Иноходец.
Р.S.S. Вероятно, в эту ночь, Создатель Миров и Их отражений пожаловал Стрельцу статус архата. Однако, сердце рифмующего кинопирата, посовещавшись с Духом его тротиловым, возблагодарили Демиурга, чинно и неброско дав отказ Чести столь редчайше даруемой.
Потому как архат, прежде всего, есть совершенный воин Духа и Света, который по Вселенскому кодексу Жизни Вечной не привязан ни к чему. А сердце-то несостоявшегося новообращённого было намертво самой прочной космической сваркой приварено к аналогичному агрегату Ржавочки -Любимочки его Неразлюбимой.
1992
Неладен Год – расклад невпроворот
Причинно учит следствий лихолёт,
Наперехлёст, навыворот, вразмёт.
И был заказан путь – алмазный Взлёт.
Но пробуждённый вряд ли отвернёт –
душа взрослеет, тает в сердце лёд.
Люди, любящие и любимые! Ну не расставайтесь же, пожалуйста, очень вас всех прошу!
Автор, он же Стрелец.
31 мая 2013, римейк мая 1992.