Такая непростительная дерзость, стучать в её окно осенним ливнем! … Ты знаешь, от неё, вчерашней сильной, осталась только плоть … Врата разверзлись и поглотили адское отродье, в ветрах запутав, смыв с лица улыбку...
Какая упоительная пытка тоскою в чьем-то прошлом колобродить, искать себя, а находить - две тени, мелькнувшие за линией заката и памятью травиться суррогатной, оцененною скупщиком в два пенни … Наверное, она могла бы выжить, листом у ног твоих кружа опавшим, ей падать сверху вниз давно не страшно — распущенной, опальной и бесстыжей. Она уже давно в кровавой бездне не видит ничего страшнее сплина осеннего... прибавь на стеклах резкость, чтоб темный силуэт с оттенком винным был виден хорошо на фоне ночи, распластанный на дне остатков жизни, увидишь — под дождем осенним киснет беззвездной темнотою чей-то росчерк ...