Фей Нахер хмур, – нудит внутри тоннеля,
там в полутьме бесчинствует микроб.
Идет на счет неделя за неделей,
безмолвствует привычно доктор Коп.
Фей Нахер пьет с утра нарзан без газа,
пытаясь делать мудры языком,
но не глотается есентучьЯ зараза,
и в горле к Копу отвращения ком.
Фей Нахер зол, – на бал собрался крестник,
вновь нужно с грядки патиссон катить.
Фей – сказок старых доблестный чудесник,
щас будет кеды дурню золотить.
О, сестры крысы! (сиречь «птица Тройка»),
умчите в лабиринты нор глухих!
Волшбе не в помощь травка и попойка,
и с фейкой Скрепкой острый перепих.
Фей улыбается, мечтая на осине
развесить всю бездарную родню,
а Золушку, уродицу, в трясине
– топить! и точка, по пять раз на дню.
Всех – в жаб!
в болото!
к тетке!
в глушь!
в Саратов!
А самому в 3 D. Хотя бы раз!..
Но снова прётся полк из баб и сватов…
Счастливить Нахер будет на показ:
– Всем бабарихам – новый сковородник
да пирога вчерашнего кусок,
а мужикам, подвыпившим, – намордник,
девицам – гребешок на поясок,
малым робятам – по стручку гороха…
– Хохонюшки-хо-хо, но как мне пло-о-хо.
Трах-тибидох и вечный шахер-махер…
Летите, голуби. Летите на хер!